Назови меня своей

Да, да, да, мне нравилось чувствовать себя беспомощной, даже сейчас, когда руки вроде свободны, но я ничего ими делать не могу. Когда я зажата между двумя сильными телами носфайи, и на мне всего лишь один слой полупрозрачной ткани, не скрывающий ничего, и вампиры могут прикасаться ко мне везде и так, как захотят… Нравилось, что лорд Мартин так и не отпустил мои волосы, крепко, но аккуратно удерживая за них мою голову и не давая отвернуться от жаркого, глубокого поцелуя, выпившего всё моё дыхание. Здесь и сейчас, когда меня никто не видел кроме моих хозяев, которым так важно моё хорошее настроение и… наслаждение… я могла признаться себе, что во мне таится много чего, пока неизведанного и порой пугающего. Язык Мартина погладил мои дрожащие губы и скользнул дальше, уверенно исследуя, дразня, лаская и увлекая за собой, вынуждая ответить и потянуться к нему. Дышать с ним одним воздухом. Зарыться пальцами в тёмные волосы, притянуть ближе к себе… Не прерывая поцелуя, лорд Мартин снова поймал мои руки — забывшись, я нарушила указ держать их на диване. Ой. Старший вампир отстранился и медленно улыбнулся с предвкушением.

— Лёлечка, придётся научить тебя быть послушной, — от низкого, вибрирующего голоса у меня перехватило горло, и я поняла, что игры закончились. — Ты должна отвечать на любые вопросы, которые мы задаём, крошка, — наклонившись чуть ниже и прижав мои руки к спинке дивана, продолжил Мартин, не сводя с меня горящего взгляда. — Честно, Лёля. И выполнять всё, что скажем. Как бы тебе ни казалось это странным или сложным. Поняла?

Сердце невольно ёкнуло от понимания: мне придётся довериться им настолько, насколько это возможно. Для меня. Страх пробежался холодными пальцами по разгорячённой коже, я сглотнула, не сводя с него взгляда.

— Д-да, милорд… — а что мне ещё оставалось?

Он неожиданно нежно улыбнулся и погладил большими пальцами середины моих ладоней.

— Мы почувствуем, если что-то будет за пределами твоих желаний и границ, крошка, — мурлыкнул он, и… я поверила.

Не знаю, почему, но поверила. Пусть моё хорошее настроение и удовольствие им нужно лишь для того, чтобы моя кровь была вкуснее, пусть. На моих дрожащих губах появилась робкая улыбка. Кажется, между нами начало налаживаться подобие взаимопонимания?

— Мы не обидим тебя, Лёля, — с другой стороны ко мне наклонился лорд Валентин и провёл пальцами по моей щеке, и вдруг коварно усмехнулся, его глаза хищно блеснули. — Если только ты сама не захочешь побыть ужасно непослушной девчонкой.

М-мамочки. Почему при этих словах внутренние мышцы сжал болезненный спазм и… меня посетила шальная идея, что же будет, если я… стану непослушной?.. Оба вампира внимательно наблюдали за мной и едва заметив моё прервавшееся дыхание — я не сумела до конца сдержать эмоций, они понимающе переглянулись.

— М-м, Март, кажется, Лёлечке эта идея понравилась, не так ли? — вкрадчиво спросил лорд Валентин и выжидающе уставился на меня. — Хочешь быть наказанной, крошка?

Вспышка стыда смешалась со странным удовлетворением от того, что я вслух услышала одно из своих потаённых желаний, о котором узнала только что. Но мне надо ответить…

— Х-хочу, милорд… — едва слышно прошептала непослушными губами, сгорая от смущения и вспыхнувшего огненным факелом внутри желания.

Не буду, не буду об этом думать. Не хочу истерик, не хочу пытаться понять, откуда во мне это всё и как вампиры точно угадали, что мне подойдут их развлечения. Наверное, после вчерашнего вечера во мне действительно сломались какие-то барьеры…

— Обсудим это позже, — Мартин выпрямился, как и его брат, и через мгновение, слабо ахнув, я оказалась на руках у старшего носфайи. — И, Лёля, прошу, не надо думать, — он пристально, без тени улыбки посмотрел на меня. — Прими себя такой, какая есть, наслаждайся тем, что получаешь, что бы это ни было. Мы хорошо позаботимся о тебе.

Я молчала, не зная, что ответить. Не думать будет очень сложно, признаться, но я постараюсь. Наверное, Мартин прав… Мы вышли из гостиной и меня понесли к лестнице. Наверх. В спальню. Вечер вступил в свою завершающую стадию, разговоры закончились.

Дверь открылась сама, и мы со старшим вампиром вошли первые. Едва он переступил порог комнаты, мой взгляд остановился на кровати — моей кровати, — и уже не мог оторваться. Щёки опалило жаром от румянца, я задышала чаще: в голове тут же завертелись волнующие и пикантные картинки, что же очень скоро произойдёт на этой кровати. Где-то на самой границе языком холодного пламени трепетал страх, внося резкую, терпкую нотку в обуревавший меня коктейль эмоций. Я же не знала толком, как всё будет происходить, те немногие теоретические сведения, почерпнутые из туманных рассказов в пансионе и шушуканья девчонок по вечерам, не могли удовлетворить голодную фантазию и моё любопытство. А ещё, зрела уверенность, что лорды наверняка приготовили что-то… особенное. И билась в голове тревожно-сладкая мысль: их двое, а я одна.