Назови меня своей

— Да, милорд, — получилось немного сипло, и от проснувшейся тревоги — вдруг каким-то образом поймёт, что… не совсем так исполнила повеление? — и от усилившегося волнения.

— Так, как мы просили? — Мартин выгнул бровь и, не сводя с меня взгляда, присел на корточки, его ладони коснулись моих щиколоток.

Ох. О чём это он? Есть другие варианты?.. Я сумела лишь снова кивнуть, нервно сжав кулаки и боясь отвести взгляд — вдруг поймёт, что… я чуть-чуть схитрила? Улыбка старшего вампира превратилась в усмешку, в глазах отчётливо рдели рубиновые огоньки, и он начал подниматься, скользя руками вдоль моих ног и задирая платье. В спальне воцарилась густая тишина, нарушаемая лишь моим тяжёлым дыханием и едва слышным шорохом ткани, температура моего тела стремительно росла. Проснулось то самое запретное, притягательное желание, думать о котором я избегала всё утро, захотелось снова принадлежать, сгорать в том огне, который могли разбудить только эти двое нелюдей, и ненадолго забыть о том, что я — воспитанная, скромная девушка…

— И что там у нас, крошка? — мурлыкнул лорд Мартин хрипловатым, низким голосом — его ладони замерли на моих бёдрах, подняв юбку. — Отведи ножку, Лёля.

Я покорно позволила его пальцам скользнуть туда, где совсем недавно побывала рука младшего вампира, и снова меня окутали восхитительно-непристойные, сладкие ощущения, от которых подгибались колени. Гипнотизирующий, горевший откровенным желанием, взгляд лорда Мартина не отрывался от моих глаз, комната плыла, как в тумане, а его пальцы, нежно погладив изнемогавший от накопившегося напряжения влажный бугорок, ухватили кисточку на конце жемчужной нити.

— Тебе понравилось, девочка? — спросил носфайи, не торопясь вытаскивать, и я невольно затаила дыхание — вдруг расхотелось, чтобы меня лишали этой пикантной игрушки…

— Да, — выдохнула я, и в следующий момент лорд Мартин извлёк из меня перламутровые шарики.

Мышцы снова сжались, и кольнуло разочарование от того, что внутри исчезло ощущение наполненности, я чуть отвлеклась на собственные переживания, а когда же вновь посмотрела на старшего вампира… Он с предвкушающим видом поднёс к губам розовые жемчужины и с явным удовольствием облизал их. Выглядело это ужасно неприлично и вместе с тем родило внутри странную дрожь, растёкшуюся по телу горячим мёдом. Я прикусила губу, которая уже практически не болела, и отвела взгляд, чувствуя, как лицо горит от смущения. Около уха раздался тихий смешок Валентина, его ладони скользнули вдоль моего тела, оставив в покое раздразненную грудь, и вдруг лорд Мартин снова ухватил меня за подбородок.

— Маленькая застенчивая обманщица, — вкрадчиво произнёс он, и я к своей тревоге уловила в его глазах триумф. — Если бы эти шарики были в тебе с утра, крошка, они бы стали тёмно-розовыми, Лёлечка, — он прищурился, ничуть не разозлённый моей хитростью, судя по всему, а вот у меня внутри всё замерло, только сердце металось в груди испуганной белкой. — Я что говорил насчёт наших указаний? Или тебе нравится быть непослушной? — задумчиво спросил Мартин и провёл пальцем по моей щеке.

Ответить я не успела, в разговор вступил лорд Валентин.

— Ты же знала, что будет, если не выполнишь нашу просьбу, Лёля, — выдохнул он, его ладони провели вдоль моего тела и он переплёл мои пальцы и свои.

Господи, нет. Неужели это такой серьёзный проступок, в самом деле?! Слова вырвались прежде, чем я успела остановить порыв:

— Простите, я не специально, просто… — запнулась, сглотнула пересохшим горлом, не сводя с Мартина напряжённого взгляда, и продолжила, получив молчаливое разрешение от него. — Я стеснялась…

Щёки уже горели от румянца, собственное объяснение казалось жалким и неправдоподобным. Чего стесняться, после вчерашнего?! Глупо ведь звучит, и я это понимала. Лорд Мартин выпрямился, засунув руки в карманы, прикрыл глаза ресницами, всё так же внимательно и изучающе глядя на меня.

— Между возможным наказанием и стеснением перед собственным удовольствием ты выбрала наказание, — протянул он и усмехнулся. — Знаешь, а меня это даже радует, девочка.

От предвкушения в его словах я застыла, пальцы на ногах и руках похолодели — при одном только упоминании наказания в памяти всплыла пресловутая верёвка, и меня охватила паника. Уж не знаю, почему, но снова оказаться в таком же беспомощно-доступном состоянии, и получать от этого удовольствие отчаянно не хотелось. Казалось, тогда я потеряю ещё частичку себя настоящей, сделав очередной шаг к пропасти, куда меня настойчиво подталкивали вампиры.

— Пожалуйста, нет, я не хотела… — забормотала я, и к горлу подкатил ком.

Попыталась вырваться, но лорд Валентин не отпустил моих рук, а ломать себе пальцы я не собиралась. В голове билась только одна мысль: «Дура! Ты ведь знала, знала, и всё равно не послушалась!» Неужели лорд Мартин прав, и где-то в самой глубине души я хотела… быть наказанной, даже за такой маленький проступок?

— Не хотела, но сделала, — лорд Мартин поднял бровь и скрестил руки на груди, многозначительно усмехнувшись. — Пойдём, Лёля.