Назови судьбу

– Привет, Кармелита, – сказал голос Родди, глубокий и печальный, у него был очень красивый голос! – Мне жаль, что так вышло. Правда, жаль. Тебе следовало отдать эти бумаги раньше. Тогда с девчонкой все было бы хорошо. Но ничего не вернешь! Постарайся забыть и не переживай!

И уже совсем другим тоном, веселым и беззаботным, добавил:

– Хочешь, можешь составить мне компанию. Я еду в Монако, хочу сыграть в рулетку. Душа просит острых ощущений! Рад буду видеть тебя. До встречи.

Родди повесил трубку, раздались короткие гудки.

– Ничего не вернешь, – машинально, словно робот, повторила она, потом протянула руку и отключила телефон.

***

Когда Фелис узнала о смерти подруги, когда пришла на ее скромные похороны, казалась совершенно спокойной, словно застывшей, она знала, что жених Клариссы получил серьезное переохлаждение и лежит в больнице в тяжелом состоянии, но все равно ее поразило, что похороны прошли очень тихо. Людей совсем мало. Был человек – и нет человека… А мир движется дальше, продолжает идти вперед…

Но Фелис только выглядела спокойной, ее сердце замирало от ужаса, а тревога росла в душе, с каждым днем становясь все сильнее, особенно с тех пор, как узнала она о смерти Клариссы. Она так ждала, что все образуется! Но ведь подруга заверяла, что они нашли документы, что все будет хорошо! Кларисса слишком верила Мишелю, слишком полагалась на него! То же самое делает сейчас Алонсо – он верит ей, Фелис, верит, что Роберто Асанья поможет решить его проблему! Надеется на своего все умеющего друга Карлоса. Но что если – никто не поможет? Что если рассчитывать можно только на себя? Признаться, первые дни Фелис, как и ее жених, считала поступившие письма дурной шуткой, но после того, что случилось с Клариссой, взглянула на происходящее иначе. В конце концов, Кларисса еще несколько дней назад была жива. И никто не мог подумать, что это может закончиться вот так! Нет, они, конечно, обсуждали, боялись, волновались – но в душе никто по-настоящему не верил, что смерть, и правда, придет за девушкой! Как не верил в полученные угрозы и Алонсо. С каждой минутой в душе Фелис крепла уверенность, что опасность, угрожающая им, – не призрачна, не иллюзорна, но совершенно реальна и ее нельзя не принимать всерьез.

В тот день, когда Алонсо ушел, она, закрывшись в своей комнате, долго изучала листок, стараясь найти хоть какие-то зацепки, которые могли бы дать ей ключ к шифру. Но все напрасно.

– Ведь осталось только четыре дня! Что же делать? – напряженно думала девушка. – Конечно, Алонсо не забирал документы, обличающие мафию. Но она не могла отделаться от мысли, что случившееся с Клариссой и это письмо как-то связаны между собой. Фелис встретилась с подругой, узнала ее тайну и теперь против воли была сопричастна всему, что происходило. Неужели, и Алонсо пострадает из-за нее! Из-за ее беспечности и вечного желания всем помочь! О сне не могло быть даже речи, и Фелис, бледная и взволнованная, вышла на террасу, где, вдыхая прохладный ночной воздух, смотрела на темные деревья, пытаясь хоть как-то успокоиться.

– Почему ты не спишь в такое время?

Девушка обернулась. Позади с сигарой в зубах стоял дядя.

– Ты бледная, – сказал он, обнимая ее за плечи, – Что-то случилось?

Несколько секунд она колебалась. Имеет ли она право рассказать чужую тайну? Но может, так будет лучше? Ведь папа всегда называл дядю гением! Хотя, он не смог спасти Клариссу, но та сама была виновата, попросила Роберто не вмешиваться!

– Что-то связанное с Алонсо? – снова спросил дядя.

Фелис кивнула.

– Если он обидел тебя, скажи, я ему покажу, как обижать мою девочку! – он крепче обнял ее.

– Нет, – Фелис с грустной улыбкой покачала головой, – Алонсо добрый, он не способен никого обидеть. Просто у него проблемы.

И Фелис рассказала обо всем, что знала.

Роберто Асанья нахмурился.

– Это просто какая-то неудачная шутка, – пробормотал он, пожимая плечами, – Не стоит обращать внимания. Мало ли в мире дураков с плохим чувством юмора! Не думаю, что это имеет какое-то отношение к смерти Клариссы. Ты просто огорчена случившимся, да что там говорить, мы все потрясены! То, что произошло, ужасно… А ну-ка, покажи свой листочек!

Фелис протянула ему зажатую в руке бумагу.

Несколько секунд Роберто молча рассматривал все эти закорючки.

– Эх, ничего не вижу, – пробормотал он, недовольно, – Вот, что значит, старость!

С этими словами он переместился прямо под лампу, чтобы лучше видеть написанное, и брови его медленно поползли вверх.

– Я подумаю над этим, – произнес он, наконец. – Шифр довольно-таки занятный.

И, не прибавив ни слова и не вернув листок, удалился к себе в комнату.

Фелис уже привыкла к странностям своего родственника, но на этот раз даже она была удивлена его поведением и с изумлением посмотрела вслед.

В своей комнате Роберто снял пиджак, повесив его на спинку стула, включил настольную лампу и, внимательно глядя в листок и одновременно высчитывая что-то на калькуляторе, принялся записывать в блокнот странные, казавшиеся ему самому бессмысленными, фразы.