Назовите как хотите

— Да ну? — подал голос Джереми. — Что-то я его не припоминаю.

— Он здесь впервые, — пояснила Стречи. — Но если он узнает, что мистер Дин не просто мистер, а лорд Дин… когда он сердится, ему лучше не попадаться.

— Я заметил, — сказал Джереми.

Линкольн поднялся:

— Давай же, старик, что, что? Дело вот в чем… — Он обозрел слушателей. — Борьба была честной. Победил… тот, кто предложил больше всех. Если бы он хотел купить титул, ему следовало громче кричать и побольше предлагать.

— Тем не менее, — добавила Стречи. — Неприятный тип. Будет лучше, чтобы он ничего не унюхал. Если вы его встретите, держите рот на замке.

— Говорите как хотите, — прогремел Линкольн. — Унюхает, говорите. Ха! Если я его таки встречу, я с большим удовольствием ткну его нюхалкой в… мое благородное дерьмо! О да, с превеликим удовольствием.

Стречи в отчаянии обернулась к Джереми:

— Последите за ним, ладно? Пожалуйста! Побудьте… телохранителем его светлости.

Джереми тут же подобрался:

— Этот ди Стефано — он вас не беспокоит, Стречи? Если да, то… тогда… — Шатаясь, он поднялся на ноги и встал рядом с Линкольном. — Только скажите. Мы с ним разберемся. Можете на нас положиться.

— Вот именно, — пророкотал Линкольн. — Защитим вас. Такую славную девушку… — Он очень осторожно поставил свой бокал на столик. — Обращайтесь в любое время дня и ночи. Особенно ночи. — Он многозначительно ухмыльнулся. — Вы можете найти меня в любое время — в «Холидей Инн».

Когда Стречи возвращалась в отель с ди Стефано, она опасалась, что в машине он начнет приставать к ней, но он ограничился тем, что спросил, не желает ли она еще кофе, и, получив отказ, отправился в отель. Может, сказался тяжелый день. Или с англичанками он пока чувствовал себя не совсем уверенно. Но скорее всего, он попросту не любил просить дважды.

На парковке она не стала долго задерживаться. Во-первых, ее ужасала мысль, что этот водитель, Паттерсон, сунется «помогать мисс заводить машину», во-вторых, она хотела уехать до возвращения Линкольна Дина. Меж темных равнин Девоншира ехала она и думала, как ей сделать так, чтобы лорды не встречались. Деларм остановился в другом отеле, но Фрэнки ди Стефано, Линкольн Дин, Ниббетты и компания устроились в «Холидей Инн». И конечно, им тысячу раз представится случай поговорить друг с другом — хотя бы за завтраком.

Может, попробовать убедить их заказывать завтрак в номер?

Она нашла небольшую придорожную стоянку и остановилась позвонить. Полночь: значит, в Америке только вечереет.

— Стречи? Милая…

Она закрыла глаза.

— Забавно — я только подумал о тебе, и вот ты звонишь. Я было собрался звонить, но… черт, сколько сейчас в Англии?

— Полночь.

— М-м. Ты в своей постельке?

— Хотелось бы. Ты хоть представляешь, что здесь уже четыре лорда Эскома?

— Четыре? Надо же, как неловко-то.

— Неловко!

— Надеюсь, они пока не встречались?

— Один или два… вроде того.

— Ну и ну. — Клайва это явно позабавило.

— Пока никто из них ни о чем не догадывается.

— Молодец.

— Они не могут не встретиться, Клайв.

— У тебя так здорово получается.

— В конце концов я и поплачусь.

— Ты справишься.

— Сам-то ты неплохо устроился…

— Вообще-то я возвращаюсь домой. Ты застала меня в аэропорту. Так что прощай, Сан-Франциско!

— А я думала, ты в Нью-Йорке…

— Да постоянно какие-то дела. — Пояснять, какие именно, он не стал. — Завтра я буду дома, с тобой. Правда, со всеми этими мнимыми лордами… лучше бы я остался здесь.

— Только попробуй! Ты не можешь оставить меня здесь с этим…

— Разве можно, милая.

11

Завтрак в пабе «Серп и мотыга» всегда был обильным. Ибо кухня строилась с расчетом, что придется готовить горячие обеды, а не только кормить случайных постояльцев. Так что яичница из одного яйца на здешней огромной сковородке смотрелась игрушечным корабликом в озере. Шеф-повар (в остальное время дня больше известный как Люк-бармен) разбил на сковородку три яйца, туда же отправились четыре ломтика бекона, две большие сосиски, немного вареного картофеля, вчерашние грибы, здоровенный помидор и кусок хлеба. Он поднял сковороду обеими руками и повертел. Места на ней оставалось еще предостаточно.

Наконец он вывалил ее содержимое на тарелку.

Стречи кое-как справилась с большей частью предложенной снеди, запив ее несколькими чашками кофе (Люк приготовил для нее небольшой термос). Правда, к шести кусочкам поджаренного хлеба и горшочку с вареньем она не притронулась. Английская утренняя трапеза уходила корнями в восемнадцатое столетие, когда ели рубленые почки с кислой подливой и отбивное мясо, запивая пивом из пинтовых кружек.

Правда, Люку об этом лучше не знать.

Постепенно он начал привязываться к ней, но пока решил не выказывать своих чувств. А также избегал смотреть, как она ест: на эти красные губы, изящные движения и мелькавший время от времени ярко-розовый кончик языка, — тогда Люк выходил на солнце и долго смотрел на запущенный сад.