Назовите как хотите

— Мы можем пойти с вами, — предложил Деларм. — Мало ли что там.

— Вы останетесь с Глорией — с миссис Дин, — быстро поправился он. — Я скоро.

Это и вправду оказался телефонный звонок. Трубку Клайву вручила брюнетка, значок на груди которой сообщал, что она «Девственница». Клайв стал, опершись спиной о стойку, чувствуя себя на виду, точно бьющаяся в стекло ночная бабочка. Он неотрывно смотрел на толпу. Деларм и Глория, в свою очередь, не спускали глаз с его персоны.

— Привет, Клайв! Это я — Стречи.

— Милая!

— Нет, Клайв, — это Стречи. «Милая» — это Глория.

Он застонал — в то же время старался не отрывать глаз с толпившихся в вестибюле.

— Как ты узнала, что я в аэропорту?

— Все знают, что ты здесь, Клайв. Рэй Паттерсон выследил тебя через прокатную контору, где ты брал машину.

— Кто такой этот Паттерсон?

— Скоро ты с ним познакомишься, — зловеще ответила она. — Я пыталась дозвониться на твой мобильный, но…

— Батарейка села. А перезаряжать было некогда.

— Ага. Когда смываешься, домашние хлопоты всегда побоку.

— Стречи, Стречи — не надо так.

— Ты с Глорией? Ну конечно с ней. Спешу сообщить, что ее мужу тоже известно, где вы. И еще — помнишь Фрэнки ди Стефано? Ты еще сказал, что он похож на гангстера. Так вот — он и есть гангстер. И он тоже знает, где ты.

— А этот… Паттерсон?

— Работает на ди Стефано. Во сколько у тебя самолет?

— Ну…

— Я ведь могу это выяснить, Клайв. Я к чему — у тебя есть полтора часа, прежде чем Паттерсон и ди Стефано туда доберутся.

— Полтора часа? Да, этого, пожалуй, будет достаточно. Спасибо, Стречи.

— Пройди через паспортный контроль в зал ожидания. Там ты будешь в безопасности.

— Я уже там. Я люблю тебя, Стречи. Правда-правда.

— А Линкольн любит Глорию.

— О! — сокрушенно воскликнул Клайв. — Ну да, ты, наверное, считаешь меня полным дерьмом. Послушай, Стречи, это дельце вообще слетело с катушек…

— Господи, Клайв! По крайней мере выражайся как лорд.

— Понял. Говоришь — все знают, что я в аэропорту? И… они уже догадались, что их надули?

— А с чего бы тебе еще смываться?

— Тогда береги себя, милая. Тикай при первой возможности. С тобой мы потом разберемся.

— А разве мы уже не разобрались?

— Я о деньгах. Послушай, не расстраивайся из-за Глории — она… она для меня ничего не значит. Думай о том, сколько мы заработали. И если ты хоть как-то сможешь задержать этого мистера ди Стефано…

— Он уже едет. Серьезно, Клайв, — неужто ты думаешь, что сможешь скрываться от него вечно? Или исчезнуть?

— Во всяком случае, я не стану дожидаться его, чтобы поболтать с ним!

— Возможно, будет лучше, если ты вернешь ему деньги. Это неприятный тип.

— Он запросит больше ста тысяч — и это только его деньги. А что, если и остальные захотят? Мы заработали не одну сотню тысяч, Стречи, — ты и я.

— Ты и я? Замечательно! Но мы же не можем жить на них всю жизнь?

— На пару лет хватит. Послушай, самое важное сейчас — смыться. Ты откуда звонишь?

— Из «Холидей Инн».

— Прыгай в машину и уезжай оттуда. Я переживаю за тебя.

— Конечно. Глории привет.

— О, Стречи, я не хотел тебя обидеть. Прости меня. Прошу. Послушай, тебе в самом деле нельзя оставаться среди этих людей.

— Я заметила.

— Как только они поймут, что меня им не достать, они сразу наставят свои пушки на тебя. По всем документам владелица компании — ты. Так что они поймут, что я в любом случае не несу ответственности. А вот ты…

Трубку повесила ошарашенная Стречи. На автомате она прошла через вестибюль. Сквозь стеклянную дверь ярко светило солнце, отражаясь бликами на зелени сада и припаркованных поблизости автомобилях. Клайв, конечно, сволочь, но в одном он абсолютно прав: ей нужно как можно скорее убираться из отеля.

Но добраться до двери ей не удалось. Ди Стефано ухватил ее за руку — так хватает воришку полицейский в супермаркете.

Она сказала:

— Вы все еще здесь, мистер ди Стефано? Я думала, вы поехали за Клайвом.

Фрэнки не улыбнулся в ответ. На лице его отражалась такая кипучая энергия, какой Стречи никогда раньше у него не видела.

— Ага, вот, значит, куда вы собрались?

Они вышли на улицу. Парень в ливрее удивленно воззрился на них сквозь стекло. Стречи собралась было дать ему знак, но Фрэнки, словно догадавшись, крепче стиснул ее руку и повел к знаменитым, легко чистящимся холидей-инновским диванчикам. Сзади тащился Паттерсон. Стречи остановилась было возле кресла, но Фрэнки протащил ее дальше и втиснул на диван. Сам сел рядом.

Он сказал:

— Возможно, Клайв и вас надурил, не знаю. Зато я знаю вот что: вы никуда не идете. Вы остаетесь здесь.

— Я не пойду в ваш номер.

— Ты пойдешь, куда я тебе скажу, детка. А мой друг Паттерсон присмотрит за тобой.

Паттерсон даже подскочил — точно задремал на ходу, и внезапно проснулся. Он изобразил на лице понимающую улыбку: мол, конечно-конечно, я вас внимательно слушаю.

Фрэнки сказал:

— Долго я вас не задержу. Я звонил в аэропорт — понимаете, к чему я?

Она нахмурилась:

— Значит, вы разговаривали с Клайвом?

— Смысл? Я позвонил своим друзьям — ну, друзьям шефа Паттерсона.

Паттерсон снова просиял. Он был в приподнятом настроении.