Назову своей

На невинности невесты, её опыте Игнат не зацикливался, жениться он собрался не для галочки, если уж прижали, а для полноценной семейной жизни. Поэтому хотел нормальную жену, а не малолетку с розовым киселём в голове и перманентными истериками вместо мозгов.

Наставники** брак между Игнатом и Любовью – так её звали, – одобрили. Первый муж возражений не высказывал. Родители благословили. Большего Калугину было не нужно.

Почему Игнат решил жениться именно на единоверке, он и сам объяснить не мог, ведь не было у него никакой веры ни в душе, ни в сердце, ни в жизни. Знал о старообрядчестве ровно столько, сколько рассказывала мать – доктор исторических наук, профессор кафедры Истории Церкви, и отец – потомок крепкого верой рода. Сам же не верил ни богу, ни черту, ни попам, ни беспоповщинее.

И всё же, когда вопрос встал ребром, сомнений не возникло. Подняли голову азы воспитания, полученные в семье, махровые убеждения, покрытые паутиной памяти предков.

– Правда, что у вас попов нет? И бесы по улицам ходют? – продолжил любопытствовать Саня, Игнату стало смешно, даже на ноги глянул в кроссовках, мало ли, вдруг копыта выросли.

– Поп – как расшифровывается? Пастырь овец православных. А православных, считай, не осталось, лишь никониане*** землю русскую топчут. Пастырей всех бесовы слуги уничтожили, вот и нет у нас попов, – утробным гласом проговорил Игнат, борясь со смехом, уж слишком забавно Саня пучил глаза и открывал удивленно рот.

Саня сидел, ни жив ни мёртв, глядел поочерёдно то на разбитую вдрызг дорогу, то на пассажира, вещающего поставленным голосом о бесах, попутавших патриарха Никона, о протопопе Аввакуме, принявшем мученическую смерть во имя истинной христианской веры, о расхождениях в основополагающих обрядах – Крещении, Миропомазании, Покаянии…

Не зря Игнат до полковника дослужился, сейчас легко смог бы раба божьего Александра в староверы завербовать. Не просто так грел уши, когда мать за горячительным, в пылу исторического спора с коллегами, доказывала значение старообрядчества для русской культуры.

Пригодилось – сидел Санёк, глазёнки пучил, с силами собирался, чтобы не развернуться, не рвануть обратно на железнодорожную станцию, подальше от богом забытого села, некогда принадлежавшему леспромхозу, а с конца девяностых годов – считай никому.

Потому дорогу в Кандалы и не строили: старая, которую провели ещё при Союзе, развалилась, а на новую у властей денег не находилось. Несмотря на многочисленных жителей, большинство из которых были те самые, полумифические староверы.

Кедрач закончился неожиданно, в одно мгновение УАЗ выскочил из тенистого леса на широкую, раскатанную тракторами дорогу, с большими домами, высокими деревянными заборами по обе стороны.

– Куда? – трясясь от страха, спросил Саня.

– Прямо, через три дома в проулок сверни, там покажу.

Саня притормозил там, где велено, поёрзал, покосился на пассажира, отсчитывающего полагающиеся две пятьсот за труды. После посмотрел на крыльцо справного, современного двухэтажного сруба, открыл рот, не сумев сдержать эмоций.

Игнат сам бы не удержался, если бы не знал, как облупленного, того, кто появился на пороге. Дверь дома отворилась и наружу ступил здоровенный детина под два метра ростом, косая сажень в плечах, в светлой рубахе-косоворотке, широких льняных штанах, с огромной, окладистой бородой-лопатой.

Подойдёт такой, велит покаяться в грехах, и станешь каяться, даже трусы вытряхнуть от продуктов жизнедеятельности забудешь.

– Я поеду? – промычал Саня.

– Ступай, сын мой, – величественно ответил Игнат, зачем-то приложил ладонь ко лбу несчастного, надавил что было силы, тут же шлёпнул с оттягом и выскочил на улицу, давясь смехом.

УАЗик рванул по узкому проулку, между кустов крапивы, полыни, распугивая кур, гусей и полусонных поросят. Игнат ржал, как конь, уже не стесняясь, перегибался пополам, хватался за живот.

– Ну, здорово, разведка, – услышал он басистый, под стать телосложению, голос старшего брата.

– Здорово! – протянул он руку в ответ.

– Неужто, правда, жениться надумал?

– Надумал. На дочке Барханова, Любе, знаешь такую?

– Знаю, знаю. Да, вон она идёт.

_______________________________

*     Кандалы – выдуманное название населённого пункта.

**    Наставник – (здесь) – старейшины, начетчики – духовные отцы, которые стоят во главе приходов, общин, сообществ.

***  Никониане – Никониа́нство (также никониа́нский раскол, никонианская ересь, новообрядчество) – термин с отрицательной оценочной коннотацией, используемый приверженцами старообрядчества в отношении сторонников богослужебной реформы в Русской церкви XVII века.

Глава 2