Назову своей

Шура и оказалась красавицей, самой настоящей, без капли искусственности: стройные ноги заканчивались аккуратными ступнями, крутой изгиб бёдер переходил в нереально тонкую талию, что подчёркивала идеальной формы грудь. Никакого намёка на девчачью неуклюжесть, без топорного очарования юности, лишь женственность, граничащая с пороком. И эта светлая, молочного цвета кожа, изящная шея, вспыхнувшие щёки. Как же ты умудрялась всё это прятать, Шура?

Игнат сам подошёл к жене, она застыла соляным столбом, после того, как сделала свой шаг. Всё правильно, он старше, мужчина, ему и карты в руки. Дотронулся до ладони, привычно перебрал тонкие пальцы, поднёс к губам, поцеловал каждый, особенно остановился на безымянном, с простым колечком, которое, не прошло и суток, надел своей жене, услышав однозначное «да».

Сейчас ему было необходимо услышать такое же уверенное «да». Он подвёл Шуру к постели, сдерживая собственное желание подхватить обалденную фигуру, принадлежащую ему по праву, опустить на простыни, вдавить в своё тело, окунуться в наслаждение, вожделение, похоть. Игнат оставил лёгкий, больше похожий на дыхание, поцелуй на губах, неспешно притянул к себе Шуру, обхватив тонкую талию, почувствовав ладонью пылающую кожу – словно ожог. Безумие какое-то, колдовство! Он и забыл, что женщину можно настолько желать, безумно хотеть до помутнения рассудка.

Опустил губы к шее, вдыхая, как наркоман дозу, цветочную смесь от тонкой, шёлковой кожи, притронулся языком, где бьётся синяя венка, отмечая захлёбывающееся сердцебиение. Страшно тебе, девочка? Ничего, страх улетучится, а удовольствие останется. Он сделает всё что угодно, чтобы первая ночь была пропитана им, больше возможного сделает.

Поднял взгляд к лицу Шуры, чтобы сказать ей это, и застыл, разглядывая увиденное. Первобытный ужас – вот что было написано на мертвецки-бледном лице. Это не было страхом первой близости, не было испугом, замешательством, болезненным стыдом, нет. Одно неосторожное движение, колебание воздуха, и Шура попросту захлебнулась бы в панической атаке.

– Шура, – позвал он тихо. – Посмотри на меня, пожалуйста.

Она подняла взгляд, тот почему-то уставился на острый подбородок.

– Ложись отдыхать, девочка, ты устала, – шепнул Игнат, отступая на полшага, давая возможность сесть на кровать.

– Но ведь…

– Ложись, – повторил он. – Не хочу чувствовать себя насильником.

– Но… не… – промямлила Шура, со страхом смотря на мужа, которого выворачивало наизнанку от этого взгляда.

– Ложись, – повторил он.

Надавил на плечи, усадил на край кровати, дёрнул простыню, накинул на девичьи плечи, закутал до соблазнительных ключиц, развернулся на месте, не оборачиваясь, вышел. Связался чёрт с ребёнком!

Что теперь прикажите делать с этим ценным призом? Нет, чтобы сказать: «нет, не хочу», «давай сначала познакомимся поближе», «соблазните меня, товарищ полковник», ставшее притчей во языцех «голова болит», «пойди в зад!», наконец. Но она вознамерилась терпеть. Зоя Космодемьянская перед лицом врага, твою мать!

Добрался до беседки, шлёпнулся на лавку, пошарил по карманам, зная, что сигарет с собой нет. Вдруг Дед Мороз расщедрился настолько, что вместе с женой готовой-всё-стерпеть подарит и пару затяжек. Никотин ему сейчас определённо нужнее.

– Что-то быстро ты управился с молодой женой, – услышал Игнат насмешливый голос за спиной. Олег. Извечный балагур. Калугин во всей красе и стати.

– Возраст уже не тот, братец? – усмехнулся он по-доброму.

– Ага, первые признаки старческого маразма, простатит, – в тон ответил Игнат, кинув взгляд на подошедшего Фёдора.

– Всё нормально? – Фёдор нахмурился, оглядел брата с головы до босых ног.

– Отлично всё. – А что ответишь? Что женился сгоряча на выпускнице средней группы детского сада, не подумав, а теперь не знает, как из этой истории выпутаться? Сомнительное признание после нескольких часов брака. – Спит.

– Заездил, – позубоскалил Олег, за что тут же получил увесистую оплеуху от Фёдора, закатил демонстративно глаза, изображая праведное возмущение, за что ещё разок прилетело.

– Курить есть? – спросил Игнат Олега, игнорируя присутствие Фёдора. Не до реверансов.

– На. – Олег протянул пачку брату, точно так же, не обращая внимания на старшего.

Фёдор в сторону не отошёл, остался рядом с дымящими. С невозмутимым видом таращился в ночное небо, мерно покачивая бородой-лопатой. Через пару минут Олег встал, озвучил благовидный предлог, поспешил за стайкой девчонок-студенток, похожих на говорливых синичек, что-то празднующих здесь же, на базе отдыха.

– Когда уймётся? – покачал головой вслед брату Фёдор.

– Пусть, – махнул рукой Игнат.

– Что произошло? – повторил Фёдор свой вопрос.

– Я женился. – Игнат выставил вперёд руку, уставился на кольцо на безымянном пальце, не веря самому себе. Женился. Не жилось спокойно, не спалось вольготно в женских постелях… – Я женился на ребёнке, Федь!