Названия я так и не придумал, так что принимаю предложения (СИ)

 Пожалуй, не растерялся только Эд. Возможно, от того, что он шел последним и чувствовал какую-то защищенность, ибо был прикрыт от всего того неизвестного, что могло ждать их впереди. Эд вполне логично предположил, что чтобы тут их не ждало и не происходило, это что-то делалось скорей всего ни в такой темноте. Дальше следуя подобным рассуждениям, он просто нащупал левой рукой выключатель и зажег свет. Когда свет неожиданно вспыхнул, вся колонна подалась , как по команде назад, пока ни уперлась в недвижимого Эда. Спустя некоторое мгновение, которое колонне потребовалось, чтобы разобраться, что произошло и почувствовать, что при свете куда комфортнее, у всех немного поднялось настроение, а помощники шерифа, прижав к груди оружие (вообще, очень интересно в кого они собирались стрелять из такого положения? а если не собирались, то чего они такого ждали из этой темноты? от чего бы ни помогло бы даже огнестрельное оружие), даже слегка обрадовались и заулыбались.

 При свете ламп коридор, оказался хорошо освещенный рядом лампами дневного света подвешанные на потолке. Пол и стены были бетонно-белые. Оценивая, расположение и длину коридора коридора, можно было определить, что этот коридор проходил через все здание Сельского надела. Вся конструкция была вделана в фундамент и получалась, что это был огромный подвал. Небольшая крепость под зданием сельского хозяйства.

 Двигаясь по коридору, можно было заметить четыре металлические двери, выглядевшие довольно увесистыми. Даже по их внешнему виду можно было понять, что они заперты. Двери были разных цветов. Красный матовый метиллик, синий матовый металлик, черный матовый металлик и белый матовый металлик. Это напоминало, чую-то черную шутку. Если давать этому корридору оценку, то его оформление было весьма лаконично, но крайне приятно.

----------------

 Тишина резала слух. Мэр мысленно оценивал обстановку. Неудобное кресло, заставляло думать быстрей. Он понимала, как выглядит со стороны его молчаливое ерзание в такой ситуации. Лихорадочный поиск ответов привел его к мысли, что он не случайная жертва. Он знал, что попал сюда не по делам работы, и что от него ждут как минимум комментарий того, что тут происходит и почему. Он знал, что тепло и относительный уют незамедлительно могут быть прерваны, если от него ни услышат желаемого. Фотографии подсказывали ему направление мыслей, только вот фотографий было много, о ком именно из этих божьих созданий шла речь он понятия не имел.

 Мэр не просто так занимал свою должность. Он от природы был лидером. Человеком, которого слушаются другие. Есть много способов повернуть ситуацию под себя, так, чтобы люди тебя слушались. Но чтобы уметь правильно их применять, всегда важно хорошо разбираться в тех, кем ты собираешься управлять и уметь быть всеми ими. Александр был мэром по праву. Он был не просто мэром способным управлять толпой, он был одним из самых лучших и решительных мэров.

 Мэр не хотел умирать, и хотя он уже был живой только частями, но это нисколько не останавливало его хотеть жить, даже будучи таким. Тяга к жизни у всех живух существ всепоглощающа. Она  просто не поддается никакому описанию. И чем это существо умнее и адекватнее, тем эта тяга сильнее и неудержимее. Чтобы выжить, мэр должен был сказать правильные слова. Что хочет услышать черная инквизиция? Кто он такой, этот человек с темнотой вместо лица? Что его беспокоит днем и о чем он мечтает перед сном? Что для него в жизни важно и ради чего он готов на все? Куда он идет и ради чего живет? Как бы он хотел умереть? И чтобы хотел после себя оставить?...

 Мэру подумалось, что человек в черном имел немало причин похитить его с братом и пытать с таким пристрастием. Он осознавал - пока что все шло по изначально задуманному мучителем планом. До сели никаких вопросов и причин, инквизиция ни высказывала. Правда, для справедливости надо заметить, что он вообще ничего ни разу не сказал. Даже в данной ситуации, когда их взаимодействие можно было бы назвать диалогом, черная инквизиция сохраняла молчание. В любом случае, надо иметь много причин, чтобы так долго и методично пытать людей в столь изощренном виде. Это наводило мэра на мысль, что отпускать их не собираются. А причины, судя по фотографиям близкое родство с одним или несколькими из пропавших подростков. Все это подвигало к мысли о том, что в человеке напротив очень сильно и долго бушевала жалость к себе и негодование на тех, кто решил его близкого человека. Ну и на судьбу, для кучи. В принципе, это была типичная картина, в случае ранней потери родтсвенника. А происходящее подобие допроса нужено для восстанавления чувства внутренней справедливости. Возмездие. Посмотреть в глаза убийце, получившему по заслугам. Увидеть страх в его глазах, запоздалое раскаяние. И тому подобное, что мэра сейчас волновало меньше всего. Он хотел спасти свою жизнь. Признаваться во всем, значило следовать плану своего палача. Мэр решил посеять сомнения у своего мучителя и выторговать свою жизнь, или хотя бы просто потянуть время.