Названые братья. Дон (СИ)

И вот теперь он смотрел на девочку, светленькую, с кудряшками, вздернутым милым носиком и кожей, настолько белой, что хотелось ее потереть, просто чтоб понять, не фарфоровая ли? Как та посуда, которую очень берегла его мама и выставляла на стол только для редких гостей дома. Ну, и для господина барона, когда он пару раз заглядывал в дом своего мастера оружия.

Девочка смотрела на него строго, чуть поджав розовые губки и нахмурив светлые брови.

Подумала над его вопросом, а затем кивнула.

Дон посмотрел на летающих парой белых голубей в синем-синем небе, как-то сразу поняв, о ком говорила девочка, и, тоже нахмурившись, отрицательно помотал головой.

— Никак невозможно, ваша милость…

— Это еще почему? — сильнее нахмурилась девочка и капризно топнула ножкой, — я хочу ее! Я буду ее кормить и поить…

— Она… Ваша милость, она не сможет без своего голубка, — попытался объяснить Дон, и, видя, что девочка не понимает, подошел ближе и непочтительно тронул за белый локоток, поворачивая в нужном направлении и показывая, куда смотреть.

Голубь и голубка уже спустились ниже и теперь сидели на одной из крыш замка, совсем неподалеку, и миловались.

— Вон, смотрите… Они вместе, они друг без друга помрут…

Девочка смотрела на белую парочку, открыв рот, а затем перевела взгляд на Дона, подняла подбородок, чтоб заглянуть в его глаза. И Дон поразился, насколько голубые у нее радужки, практически как небо, в котором только что летали голубь с голубкой.

— Они… — девочка помедлила и продолжила шепотом почему-то, — они любят друг друга?

Дон не стал бы утверждать, что то, что сейчас происходит у голубей, можно назвать именно так, он вообще не особо понимал значение этого слова, но на всякий случай кивнул.

— И… — продолжила так же шепотом девочка, тревожно блестя глазами, — погибнут друг без друга?

Дон опять кивнул. Уже уверенней. И счел необходимым пояснить:

— Они, ваша милость, пару себе выбирают один раз и на всю жизнь…

— Как люди? — спросила девочка.

— Не знаю… — признался Дон, — у людей по-всякому бывает…

— А ты? — девочка стояла так близко, что он ощущал исходящий от нее тонкий, приятный аромат цветов из оранжереи господина барона, перемешанный с ванильными булочками, которые сегодня пекли на кухне к столу барона, — у тебя как будет?

— У меня? — задумался Дон, но всего на мгновение, а затем четко ответил, — у меня — на всю жизнь. Да.

Девочка, еще порассматривав его, кивнула и, развернувшись, молча пошла к лестнице.

А Дон стоял, глядел ей вслед, на то, как солнце облизывало золотистыми языками ее светлую макушку с ореолом пушистых волос, уложенных в легкие кудряшки, как колыхалась ее белая юбка… И не мог отвести взгляда…

— Эй, подъем, быстро!

Голос Волка, против обыкновения, совершенно не смешливый, а тихий и жесткий, вырвал из летнего, самого светлого сна, из того дня, когда Дон впервые заговорил с Мэсси… И впервые разглядел ее.

Дон открыл глаза, но прыгать не стал, сначала оценив обстановку.

Темень, на контрасте с ярким сновидением, дополнительно ослепила, над головой горели южные, такие низкие по сравнению с родными северными, звезды, а его спутники, практически все уже проснувшиеся, тихо и скрытно ползали по лагерю, практически не переговариваясь.

Где-то сбоку замер огромной горой Карс, в другой стороне блеснул волчьими зрачками Волк, рядом так же горели глаза кого-то из его серых братьев. Степняков не было видно совсем, оно и не удивительно: прятаться эти ребята умели отменно.

Принц Ежи, поблескивая возбужденно оскалом белых зубов, нашелся рядом и, на вопросительный кивок, коротко шепнул:

— Бродит кто-то…

Дон легко перекатился на живот, проверил оружие, замер, прислушиваясь.

И распознавая совсем близко от лагеря какое-то шевеление.

Интересно, кто такой бессмертный?

Хотя, чисто внешне их компания — не особенно сложный для наживы объект. Маловато, да и странные…

Многочисленный отряд разбойников вполне мог и не пройти мимо соблазна пограбить путников.

Дон заметил легкое дуновение в стороне, там, где ночевал дракон, и усмехнулся.

Просчитались, дураки. Даже жаль их.

Хотя, с другой стороны, ребята застоялись, уже неделю ничего не происходило, надо чуть-чуть размять кости.

Да и, к тому же, сон не дали досмотреть, твари. Сами виноваты.

4

4

Разбойники были совсем плохими, в том смысле, что никакой радости в победе этаких бедолаг, грязных, вонючих, голодных, не было.

Дон презрительно оглядел пленное воинство, состоящее из десятерых испуганно скулящих мужиков разного возраста, сплюнул презрительно и отошел в сторону чистить любимый меч от дурной крови. А то кто его знает, что там внутри у этих полуживотных? Еще не хватало, чтоб полировка потускнела.

Вообще, потасовка вышла на редкость бестолковой: разбойники, судя по всему, лучше всего умели скрытно подходить к противнику, прячась в неверности предутреннего сумрака. И внезапно нападать на спящих безалаберных путников, не озаботившихся выставлением караульного. На этом их навыки, собственно, и заканчивались.