Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

— Ну, все прекрасно. Я все заказала. Так что новое столетие будем встречать в Мексике, в Канкуне. Уверена, что к тому времени у меня все пройдет… Вот уж мы напляшемся с тобой, доченька. Я очень рада твоему решению пожить у нас до Нового года. А потом поедешь на работу, как ты решила, в ту клинику в Нью-Йорк. Я думаю, что ты все правильно решила. Все же Нью-Йорк есть Нью-Йорк. Это столица мира. Тем более что у тебя там много друзей. Все правильно. Там встретишь настоящую любовь. Я уверена, что большое счастье ты обязательно найдешь, дочка. Ты его достойна!

— Знаешь, мама, — сказала вдруг Ася после небольшой паузы. — Я все больше думаю о том, чтобы усыновить ребенка, причем из России. В Америке это очень распространено, усыновлять детей из России. И я тоже хочу. Ведь мой возраст уже предельный для родов. Возьму ребенка.

— О чем ты говоришь! — воскликнула взволнованно Нонна. — О чем ты говоришь, Асенька? Ты еще нарожаешь детей. Ты молода, здорова. У тебя еще все впереди, уверена. Вот нам нужно хорошо встретить новое столетие, Новый год, чтобы потом все столетие, сколько нам суждено жить, было для нас счастливым.

— Ну, мамочка, я уже в эти сказки не верю. А столетие нужно встретить хорошо, я согласна.

Ася поцеловала мать в щеку и пошла в свою комнату.

ГЛАВА 8

— Так, мне это надоело, в конце концов. Опять вы спорите между собой. И опять я вам не нужна. Но ведь это ни к чему хорошему не приведет. Пора уже понять..

— А зачем нам понимать что-то? Зачем? Зачем ты всегда лезешь и навязываешь свои услуги, Мысль? Неужели тебе не ясно, что ты не всегда нужна?

— Нет, не ясно! Я не могу представить себе ситуацию, когда бы я не была нужна, потому что без меня, Душа и Тело, вы попадете в тупик. И ваши споры есть результат того, что вы отказываетесь от меня. Я бы все разложила по полочкам, растолковала, что к чему. Я бы могла стать вашим арбитром.

— Не нужны нам арбитры, мы сами разберемся.

— В том-то и дело, что не разберетесь, а только усилите противоречия между собой, и этому спору не будет конца.

— Так может, это не так уж плохо? Может, этот вечный спор между нами и есть жизнь, движение? А когда ты вмешиваешься, ты все притупляешь, обесцвечиваешь. Но мы так не хотим. Оставь нас, Мысль, оставь.

.

ХХХ

ИНГА вышла из гаража, стала выгружать из машины покупки из супермаркета, когда раздался звонок… Едва успела добежать к телефону. Звонила Анюта.

— Мама, у нас тут изменились планы, поэтому я хочу тебе предложить сдвинуть чуть поездку. Дело в том, что у Игоря продолжительная командировка в Лондон и мы все поедем.

— А как же Катюшка, школа?

— В школе мы договорились. Ей позволили это время учиться самостоятельно. Ну, в крайнем случае, возьмем ей частные уроки. За деньги все можно в наше время, — рассмеялась Анюта.

— Ох как не все можно за деньги, дочка! — вздохнула Инга.

— Ой, мамочка, ну я не для философствования тебе позвонила. В общем, лучше тебе приехать весной. Ты так давно не была в Москве. Зачем тебе в эту слякоть. Еще разочаруешься, а я хочу, — Анюта рассмеялась, — чтобы ты очаровалась вновь столицей. Кто знает, может, мы здесь засядем надолго, может, пока Катька школу кончит. Ей здесь нравится. Так что не волнуйся, обменом билетов я сама займусь.

— Ну тебе виднее, дочка. А когда вы улетаете?

— Где-то через недели две. Мы будем в контакте. Посмотрим. Если задержимся, может, ты прилетишь к нам в Лондон сначала, а потом полетим в Москву. Ну пока. Целую!

Первой внутренней реакцией Инги на сообщение дочери было даже облегчение, потому что после разрушенной мечты о встрече с Останговым у нее самой отпало всякое желание ехать в Россию. Но сам факт, что дочка не сказала и слова о том, что сожалеет о таком стечении обстоятельств, ни словом не обмолвилась, что скучает по матери, кололо сердце болью отчужденности от нее семьи…

Круиз, ради которого она по просьбе Саши отказалась поехать к Рите и на который возлагала надежды на восстановление отношений с мужем, был уже позади. Все было изысканно: и пароход, и их каюта с балконом над морем, и роскошное питание, и ежевечерние шоу, и публика, и их замечательная компания. Все, кроме одного — одиночества, одиночества от ощущения своей ненужности мужу, его отчужденности, его постоянного погружения в себя, в какие-то свои переживания, ей неведомые, далекие.

Что делать, куда деваться?

Рита, Рита! Она так звала меня. Ну что ей может быть от меня нужно, какая может быть корысть? Это просто чисто человеческий, ностальгический порыв встретиться с юностью. А может, она обиделась тогда, когда звонила последний раз. Я была убита новостью о теракте в Москве. Я с ней, кажется, не попрощалась даже тогда. А может, она все поняла? Тогда почему не звонила?

Инга стала нервно перебирать бумаги, чтобы найти ее телефон, но не нашла той бумажки, на которой его записала когда-то. Наверняка телефон ее племянника Грегори знает Анюта, обрадованно подумала она. Разница во времени не была сейчас помехой позвонить дочке.