Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

— А что мне бояться Бога. Разве мало людей разводится и при наличии детей?

— Да, там хоть дети имеют имя отца…

— Сейчас это уже не актуально, мама. Любая шлюха может родить без мужа, и никто ей слова оскорбительного не скажет. Она еще будет хвастаться, права качать, что она мать-одиночка.

— Ну почему, почему ты так жесток к женщине, которая тебя так любит?

— Потому что… — Алексей сделал паузу, посмотрел матери в глаза и сказал громче всего остального: — Потому что я люблю другую женщину, мама.

— Я так и думала, — сказала Лина, сникнув плечами. — Я так и думала. И что, ты хочешь сказать, что она тоже ждет ребенка?

— Нет, она не ждет ребенка. Но если случится, она так не поступит никогда.

— Ой, сын, сын мой, что ты мог узнать о женщине за такой короткий срок… Есть такие, на такое способные, что Ксюшины слезы тебе покажутся раем небесным…

— Знаешь, мама, я ничего такого из себя здесь не представляю, чтобы за меня биться головой об стенку. Кто я, что я здесь? Человек без статуса, только лишь с временной рабочей визой, неплохой зарплатой по российским меркам, но по здешним… как здесь зарабатывают врачи, которые имеют опыт и стаж… Так что я не вижу, из-за чего кто-то должен здесь изощряться, когда кругом парни, которые получают по сто пятьдесят тысяч в год… И кроме того, я эту женщину хорошо изучил, я ее знаю… — Алеша понял, что сказал лишнее, и пресек свою речь.

— А почему ты ее изучал? — спросила Лина. — Когда влюбляются, не наблюдают. Ведь не зря же говорят, что влюбленный даже не может ответить, за что он любит.

— Я присматривался к ней не специально. А так получилось. Мы познакомились и просто подружились. Мы с ней просто дружили. Она была одна, я был один. Мы с ней познакомились у ее друзей. А у этих друзей есть приятели в Москве, какие-то знакомые мамы Ксении, которые через кого-то вышли на меня, когда я уезжал, и просили передать им подарок. Они написали сопроводительное письмо обо мне и там написали, что у меня есть девушка в Москве. Потому мы вначале просто дружили, как две подружки, или два друга. И я ее видел и без макияжа, и во время уборки дома… Она не стремилась что-то делать, чтобы мне нравиться как женщина. Она была мне именно другом, она мне давала советы во всем. Мне с ней было легко, естественно. Она меня даже Лехой называла. И вдруг я понял, что люблю ее.

— Алеша, — сказала смиренно, подавлено Лина. — Я послезавтра улетаю к Майку. Может, ты мне ее покажешь хоть раз.

— Конечно, мама! Я это спланировал. Сегодня у нас ужин в ресторане втроем.

При подходе к крыльцу ресторана Лина почувствовала, что у нее зуб на зуб не попадает от волнения. У нее стали как лед руки, и Алеша даже испугался, когда взял ее за руку. По замыслу Алеши, они приехали на двадцать минут раньше времени, которое он назначил Асе. Лине он сказал, что неверно рассчитал время, потому они прибыли раньше. Он хотел, чтобы мать до встречи с Асей чуть успокоилась, выпив бокал вина, которое он тут же заказал для них. Он даже предложил Лине сесть лицом к входу, чтобы она увидела Асю во всей ее красе, когда она будет приближаться к их столу.

Лина чувствовала, что от волнения у нее пересохло во рту. Поэтому, когда принесли воду со льдом — непременный атрибут любого застолья в любом ресторане Америки, она тут же взяла бокал в руки, поднесла его к губам, сделала несколько глотков, стакан упал, и она сама покачнулась. Алеша успел ее подхватить, оглядываясь вокруг, и увидел убегающую Асю. Он ничего не мог понять и был в отчаянье. С одной стороны, нужно было держать упавшую в обморок мать, с другой — побежать за Асей. Он попросил официанта поддержать Лину, пока он вызовет скорую. Он выглянул в окно двери и увидел удаляющуюся от паркинга Асину машину.

Скорая прибыла через несколько секунд. Лине пощупали пульс, сказали, что нужно ехать в эмердженси рум (отделение скорой помощи). Алеша от испуга позвонил сразу Майку, рассказать о случившемся. Майк, не задумываясь, ответил, что завтра, то есть в воскресенье, будет в Нью-Йорке.