Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

Ася только улыбнулась, дав понять, что устала от его рассказов. К тому же ей пришла в голову мысль, что раз мама задерживается, то, вероятно, пытается вытащить все же Майка с Бобом. Сказать Андрею, чтобы он пересел за другой столик, неудобно. Но еще хуже, если Майк застанет ее за столом с мужчиной, к которому явно приревновал. Ася резко встала, чтобы не дать Андрею опомниться, сказав:

— Извините, Андрей, похоже, меня чуть укачало. Ведь сегодня все-таки качка, да еще эти сладости… Я как-то неважно себя почувствовала. Я выйду на палубу.

— Может, мне с вами?! — испуганно и даже раболепно спросил Андрей, также вскочив со своего стула.

— Нет-нет, ни в коем случае, пожалуйста. Я вас очень прошу.

На палубе никого не было. Ветер вздымал волосы и юбку. Нервная морская пучина внушала страх. Хотелось вернуться назад, но нельзя себе позволить снова сесть за тот же стол, где Андрей наверняка ее ждет. Вдруг она почувствовала чье-то легкое прикосновение к ее плечу. "Майк", — мелькнула приятная догадка. Но, повернувшись, она увидела Андрея. Весь его подобострастный, смущенный, как у школьника, вид вызвал у нее раздражение и даже злость. Она не нашла слов и взглядом выразила недоумение и недовольство

Андрей, у которого ослепление влюбленностью атрофировало талант психолога или верх взяла одержимость завоевать Асю, ухватил ее за плечи:

— Ася, Ася, я за вами слежу с первых часов, как нас объединил этот пароход. Это и есть любовь с первого взгляда. Я все для вас сделаю, я все могу, Ася!

Ася вся дрожала от неприязни к Андрею и страха, что вот-вот появится мама, еще хуже — Майк. Злость и даже ненависть к Андрею вскипятили ее нервы. Она выбиралась из его объятий и лихорадочно соображала, что бы такое сказать очень коротко и быстро, чтобы как можно скорее избавиться от него…

— Мальчик, — выплеснула она, глядя на него в упор искрящимися злостью глазами. — Мальчик, ты, что ли, в Америку захотел?!

Андрей резко отстранился, пронзительным взглядом, полным отчаянного, похожего на испуг удивления, глянул на Асю и, как от чего-то страшного, гадкого, рванул вдоль палубы к лестнице, ведущей на нижний этаж.

ХХХ

ИНГА встала с постели раньше обычного. Саша, как предупредил накануне, поехал на несколько часов в университет для каких-то дел. Она вышла в сад, чтобы освежиться перед работой по подготовке новогоднего праздника.

Она прислонилась к стенке фасада дома, подняла к небу голову и закрыла глаза. В этом теплом штате снега почти никогда не бывало, но она так хотела погрузить себя в предновогоднее настроение, что ностальгические воспоминания о Новом годе в России, в Сибири словно перенесли ее туда и она физически начала ощущать запах снега, и ей даже показалось, что она ощутила свежесть на лице от растаявших снежинок. Память унесла к бедному раннему детству, убогой полуподвальной квартире, в которой родители умудрялись устраивать праздник елки. Накануне мама целый день, так, чтобы дети не видели, строчила на старом "Зингере" кульки из бумаги и пекла коржики из муки и воды с маком. Бабушка, которая жила в этом же дворе с семьей маминой сестры, тоже что-то делала целый день, всячески скрывая это от внуков.

Утром 31-го, когда они с сестрой просыпались, их глазам открывалась огромная, едва умещающаяся в их единственной десятиметровой комнате нарядная елка, которую якобы принес Дед Мороз из заснеженных далей сквозь бесснежную одесскую слякоть в их дом. А вечером, за несколько минут до полуночи, когда вся семья уже сидела за столом, папа вдруг начинал жаловаться на зубную боль и уходил якобы к зубному врачу. Только он уходил, раздавался стук в дверь и появлялся в красном халате, отороченном ватой-снегом, в красном колпаке, с бородой и усами, в валенках, с мешком на плечах Дед Мороз. Хоть его голос был похож на папин, хоть валенки были похожи на те, что лежали в сарае у бабушки, хоть кульки-подарки и коржики в них были похожи на те, что мама готовила накануне, но все равно это был настоящий Дед Мороз. Веселый, добрый, с подарками.

Это первый новогодний праздник в Америке, который она будет праздновать у себя дома, так как обычно они в эти зимние праздники куда-то уезжали… Но, несмотря на это, они всегда устанавливали нарядную елку, чтобы она радовала после возвращения после новогодних путешествий..

Но в этом году елка уже должна была играть свою подлинную роль — роль главного участника предстоящего праздника с гостями.

В Америке Новый год не наделяется тем таинством волшебства, как в России. Здесь основной "елочный" праздник — это Рождество. И елка называется не новогодней, не "New year" s tree", а рождественской — "Christmas tree".

Именно поэтому елку ставят в тех домах, где придерживаются христианских традиций. Однако многие соотечественники, которые не могут и не хотят отказываться от самого любимого в прошлой жизни праздника, все же елку устанавливают, но часто сразу после праздника Рождества, который празднуют за неделю до Нового года.