Называй меня Богом (СИ)

Комнату, наполненную наслаждающимися друг другом представителями различных рас, и различных предпочтений, от классики бдсм, до однополой любви в группе. И я бы могла остановиться и полюбоваться парочкой полотен, если бы мне не дышала в затылок стража моего спокойствия... или тела...

Однако, что и говорить, но охранители играют не малую роль. Видимо, это знак высшего качества, если учесть с какой завистью меня провожают взглядом шлюхи залов, и с какой досадой - клиенты заведения. Никто не рискует даже пальцем, что было в некоторой степени обидно. После страстной ночи очень хочется зрелищ.

Что касается моего пункта назначения, то тут все в стиле именно куртизанском. И все для тела и души.

Сравнить ли с услугами дорогих спа-курортов, или щепетильных старинных приготовлений к ночи с султаном. Но где-то уже с пятой минуты пребывания в ознаменованных комнатах, мне становится наплевать на интерьер.

Только бы мне и дальше так божественно массировали тело. Парили и натирали маслами, ублажали кожу по правилам истинно божественным.

Когда я уже окончательно изменяю Неффастусу, ощущая себя в глубокой нирване, вдруг происходит что-то очень странное.

А главное, по скорости это самое происшествие, может сравниться только с молниеносной реакцией шустрого беса, спасающего свою ненасытную задницу.

***

В момент, где рай стремится к аду,

Когда водою станет лед,

В томленьи потечет прохлада,

И жаром вспыхнет небосвод…

Как поступить  карающей, если нагую, закованную в мелкие кольца металла, со втертым в кожу афродизиачным варевом, придающим телу золотой блеск, совершенно сбитую с толку, меня ведут в толпе таких же сомнительных рабынь к лесам острова Порока, как на эшафот?

Что делать  предсказывающей, если тело вдали от разума, а разум не подчинен воле, а слушается желаний моих, и будущее лишь приоткрывается, объятое страстью и смертью?

К чему приведет  мстящая, если сейчас силы мои глухи от воздействия посторонних не менее величественных сил, открывших это место для утех, и прикрывших от истребляющего насилия?

И как мне,  богине, понять весь тот поток эмоций, что роится пред моим внутренним взором?

Я лишь осознаю, что кто-то, посмевший больше, чем ему дозволено, намерен причинять мне вред. И я хочу смерти его, кровавой жатвы.

Стоя там, в ряд с другими голыми женщинами разных миров, ощущая похотливые взгляды на своем обнаженном теле, при том не только мужчин, я отчаянно пытаюсь понять смысл всего этого.  Зачем мы затеяли игру? Неужели нам все так пресытилось? И что дальше?..

Меня смущает нагота, что странно, ибо я никогда не заботилась о приличиях. Но мне претит мысль, что кто-то иной, не имея права, смеет смотреть, и я не могу этому противиться – я согласилась на все правила.

И все четче, пытаясь еще больше разгулять свою злость, возникшую при встрече с бледной женщиной, я повторяю себе одно: это чувство придаст мне наслаждения в борьбе за победу, за него.

*Вампирша*

Взмах бледной руки перехватил сжимающие лезвие пальцы прежде, чем моя тьма успела окутать предполагаемого обидчика – а он собирался пустить кровь по моим бедрам, как остальным рабыням; вы представляете, насколько ценна божественная охра?! изверг!

Будоражащий воображение голос:

- Нет! Здесь этого не требуется, - взгляд кошачьих насмешливых глаз вампирши проходится по моему телу и лицу. Я лишь еще больше приподнимаю подбородок. Интерес чувствуется с ее стороны, как аромат резкого парфюма. И внутреннее ли это чутье, либо приказ свыше, что на мне практиковать кожевредительство - себе дороже, я не знала.

Она медленно протягивает ко мне руку, чуть задевая пальцами металл ничего не скрывающей одежды, по телу проходит дрожь, когда холод задевает украшенный ореолом кружева сосок. Я чувствую, как гнев распускает свои лепестки во мне, непреклонный, желающий унять жар, вспыхнувший внизу живота.