Называй меня Мэри

– Никогда с вами не сталкивался, Вера Павловна. Когда услышал, что сюда почему-то едет сама Холод, даже немножко, знаете, затрепетал.

– Не паясничайте. – Она немного подумала и решила не щадить Головко. – Не всякий рыжий должен притворяться клоуном.

– Слышал, резкая вы. – Тот не обиделся или скорее не подал виду. – Донецкий стиль, фирменный.

– Рыжий – не оскорбление. – Ее лицо мгновенно окаменело. – Чего не скажешь про только что употребленное вами слово. Сейчас «донецкий» тут, в Киеве, звучит как диагноз. Неизлечимая болезнь, носителей которой нужно изолировать или даже уничтожать.

– Не только в Киеве звучит, – парировал Головко.

– Вы только что в который раз пояснили мне, почему началась война. И я понимаю: это мне за рыжего. Мужчину вы бы ударили.

– У женщин из Донецка мужские характеры. Вас ударить – сдачи дадите.

Она встала. Взгляды скрестились.

– Извините, – выдавила она наконец. – Не хотела вас зацепить.

– Хотели.

– Согласна. Хотела. Вижу – удалось. – Губы ее обозначили легкую усмешку. – Один – ноль в мою пользу, капитан Головко. Признайте. И выкиньте Павловну, называйте Верой. Мне так удобнее. Считайте, знакомство состоялось. Хватит лаяться.

Из коридора к ним заглянул толстый опер, похожий в вязаной шапочке на молодой гриб-подосиновик, кашлянул:

– Тут вроде все, Артем.

– Сейчас, Костя, – сказал Головко, не оборачиваясь на голос; когда гриб исчез, шагнул немного в сторону, прислонился широким плечом к косяку. – Буду вас называть, как удобно мне. Говорят, со следовательницей Холод нужно дружить.

– Не хотите? – Брови дернулись вверх.

– Нет. Друзья работают вместе. А вы тут, чтобы забрать дело себе и заниматься им без моего участия.

– Допустим, на то есть причины.

– На что?

– Забрать у вашего отдела и вообще вашей управы это дело. На месте вашего начальства я бы вздохнула спокойно. Конечно, как вы говорите, работать будут все. Но вести буду я. Имею в распоряжении другую группу, в которую вы, Головко, не сможете влиться даже по моему желанию.

– Почему это?

– Опять включаете идиота или правда не дошло? – Вера поднялась. – Вы не заинтересованы раскрыть преступление. Ваш интерес – обелить друга, которого уже объявили в розыск, потому что других подозреваемых нет. И вообще, Головко, вам придется еще сегодня сесть и написать, желательно в подробностях, о своих контактах с Кобзарем хотя бы с начала нынешнего года. – Она перевела дух. – Передать дело мне заставляет одно весомое обстоятельство. Но если бы не оно, вас ни на шаг не подпустило бы к расследованию ваше здешнее, святошинское начальство. По тем самым причинам, Головко. И заставило бы писать то же самое, что прошу я. Вот так.

Рыжий молчал.