Называй меня Мэри

— Так понимаю, Нагорный рядом?

— Вот сидит.

— Пусть посидит. Отойди дальше, нужно поговорить без свидетелей.

Головко поднялся и вышел из зала в коридор. Тимур воспринял это как должное, позвал официантку, попросил еще кофе.

И даже не обернулся, демонстрируя полное равнодушие ко всем этим тайным игрищам.

12

Сперва Артем шагнул к туалету.

Затем он передумал, вышел во двор, где сыпался ленивый мартовский дождик. Тут было лучше видно, и он выпалил:

— Зачем так сложно, Борисыч?

— Потому что все и без того непросто, — отрубил Пасечник. — Другой бы на моем месте сразу тупо набрал бы тебя, напрямую. Но после сегодняшнего тебя могут слушать.

— Разве у тебя на хозяйстве мало защищенных номеров?

— Есть, — легко согласился тот. — Только если тебя все же пасут, будет зафиксирован звонок с неопределившегося номера. И разговор, который невозможно услышать. В свете последних событий капитану Головко такой факт только навредит. Подтвердит подозрение.

— В чем же меня подозревают? Я ничего не знаю.

— Артем, выключи ребенка. — Теперь Пасечник был раздражен. — Не забывай, кем я был раньше и какие возможности и контакты имею теперь. С утра я ничего не знал об убийстве в квартире Кобзаря. Зато после обеда услышал и увидел, как наш Лилик влип в какую-то историю с перестрелкой. Он часто куда-то влезал, ты же в курсе. Мне меньше получаса понадобилось и три звонка, чтобы получить полную картину.

— Я не имею полной картины, — хмыкнул Головко. — При том что сам выехал на место. Дело забрали.

— Это для меня также уже не новость. — Пасечник вздохнул. — Даже знаю кто. Наслышан о той барышне, но не в ней дело. — Новый вздох. — Артем, ты был там, возле парка, когда началась стрельба. Имею надежду, что тебе хватило ума не идти в отказ, а признать: ты приехал встретиться с Кобзарем.

— Не отрицал.

— Видишь ли, нет гарантии, что Лилик не попробует выйти на тебя снова. Вот почему тебя могут слушать.

— Другого связного, кроме Нагорного, не нашлось?

— Думай что хочешь, но я ему доверяю. В этой истории кто-кто, а Тимур точно ни на чьей стороне. Ему на все и всех плевать.

— Ага. Но ты только что посвятил его.

— Перестань. У меня с ним деловые отношения. Точнее, у руководства нашей фирмы. «Ястребы» охраняют некоторые объекты. Не скрываю, что сделал протекцию. Нагорный никогда не был приятным субъектом. Но он профи, дело свое знает, нечего греха таить.

— Такое впечатление, Борисыч, будто ты оправдываешься.

Пасечник снова вздохнул.

— Подполковники, к твоему сведению, не оправдываются перед капитанами. Даже отставные. И все, закроем Нагорного. Сейчас я использую его втемную.

— Зачем?

— Чтобы с тобой поговорить и не рисковать ничем. — Он ощутимо терял терпение. — А ты мне нужен, чтобы вывести на меня Лилика.

— Как я…

— Да не делай из меня идиота, черт побери! — резко прервал его Пасечник. — Он где-то на дне, без колес и наверняка без денег! — Он перевел дыхание, продолжил тише: — Кобзарь непременно вылезет из норы, где бы та щель ни была. Ему нужен контакт с внешним миром. Он загнанный и не понимает, что и почему происходит. Вопреки всему Лилик может доверять только тебе. Так что найдет способ снова поговорить с тобой.

Ага, найдет.

С языка чуть не сорвалось воспоминание о шприце с образцами крови, которые он все же передал Ярило лично в руки. Кобзарю нужно заключение эксперта, поэтому он и правда будет искать способ выйти на связь. Но в последний момент Головко проглотил эти слова. Лишь в который раз удивился умению Пасечника просчитывать наперед любую ситуацию.

Хорошо, почти любую.

— Не уверен, Борисыч.

— Перестань, говорю. Сейчас ты меня обижаешь.

Настала очередь Артема вздохнуть.

— Пусть так. Я же сам хочу, чтобы ты был прав. Лучше пусть Олег подаст голос мне, чем кому-то другому. Если так будет, передам, чтобы вышел на тебя.

— Я продиктую номер. Запиши. На него безопасно звонить с любого телефона.

— Писать нечем.

— Вот же опер!

Головко обернулся назад, пересек зал, скользнув взглядом по все еще равнодушному Нагорному, попросил у бармена ручку и клочок бумаги.

— Готов.

Записав, он спрятал ценную бумажечку в задний карман джинсов.

— Тогда на связи, Борисыч!

— Хотел сказать — да.

— Передумал?

— Не твое, Головко. Честно. Держись подальше от Лилика, у тебя скоро двое деток будет. Когда закончится все, соберемся и врежем вместе за все хорошее. Пока делай свое дело. Как понадобится, я тебя найду.

— Слушай, это и мое дело!

Бармен взглянул на него, реагируя на выкрик. Артем отошел, заговорил тише:

— Кобзарь — мой друг. Сам говоришь, помочь ему нужно. Сейчас ты используешь меня, как вот Нагорного. Связной, передатчик. Играешь в конспирацию, казаки-разбойники, сыщики-бандиты.

— Вот почему ты должен сидеть и не рыпаться, — жестко отрезал Пасечник. — Тут не играют, а ты еще этого не понял.

— Да я…

— Все.

Трубка загудела.

Головко посмотрел на нее, задумчиво покрутил в руках. Перевел взгляд на Тимура, который заметно скучал, играя пустой кофейной чашечкой. Вернулся за столик, протянул ему телефон.

— Четко? — спросил тот.

— Нормально.