Называйте меня пророком

— У вас неверное представление о нас, — улыбнулся Яков Аронович. — Ефрем этот — главарь банды, Владлен Константинович и Павел Исаакович — главари другой, гораздо большей банды, цивилизованно именуемой холдингом, мы же — представители иной власти.

— Какой? Исполнительной, что ли?

— Скорее законодательной. Ну, и судебной отчасти. Впрочем, наверное, исполнительной тоже, — совсем уж туманно добавил Яков Аронович. — Власть наша не от золотого тельца, хотя она отнюдь не исключает золотого тельца. Все эти вооруженные люди, которых вы видели в коридоре, принадлежат не нам, но нам стоит только шевельнуть пальцем, чтобы они появились у нас в любом количестве. Наши подлинные имена не произведут особого впечатления ни на Ефрема, ни на этих олигархов, хотя они их, наверное, знают. Но если они узнают, какая власть стоит за нами, они будут ползать перед нами на коленях. Забудьте о предсказаниях, которых требуют от вас эти люди. Это мелочь.

— Ну, и шевельните тогда еще раз своим пальцем, чтобы они упали на колени! Чего вы нагнали сюда эту свору со стволами? У Владлена есть такие же орлы!

— Эти люди просто защищают нас, если ваши недруги вдруг вздумают поиграть мускулами. Мы не пускаем в ход свою власть по мелочам. И тем более не упоминаем о ней по мелочам. Наша власть — тайная, и должна употребляться, когда это может принести нам существенную пользу. Чтобы выручить вас и Ступара, нам надо либо устроить показательную бойню, чего мы ни в коем случае с олигархами делать не собираемся, либо приоткрыть завесу тайны, чего мы тоже делать не собираемся, если не приобретем взамен большего. Мы не нуждаемся в парочке ваших предсказаний. В этом смысле вы нас совершено не интересуете.

— Я никого в этом смысле не интересую… Что же вы — масоны?

Троица насмешливо переглянулась. И даже Ступар, не переставая дергать носом, скривился в усмешке.

— Люди-человеки… — вздохнул Фарид Сабитович. — Чуть что непонятно — сразу масоны… А что это объясняет? Владлен Константинович и Павел Исаакович — тоже масоны, да будет вам известно. Кто сейчас из мало-мальски влиятельных людей не масон или не член Ротари-клуба? Может быть, и ваш Ефрем ходит в подмастерьях. И что? Пиночет и Сальвадор Альенде тоже были масонами, но один убил другого. Значит, и над масонами есть какая-то более могущественная власть?

— Да что вы всё загадками говорите? Владлен про власть денег, вы про тайную власть… Вам-то чего от меня надо?

— Мы прочитали вашу статью, — сказал Виктор Андреевич.

— Какую статью?

Виктор Андреевич сделал знак Ступару, тот поднялся и принес со своего стола журнал.

— Вот эту.

Енисеев с удивлением увидел, что это одна из последних напечатанных им до смерти Бориса Михайловича статей, написанная после прочтения книги о пророке Лаврентии Черниговском. Но он менее всего мог представить, что ее будут читать люди вроде тех, что сейчас сидели перед ним. В сердце его зажегся огонек надежды. Может быть, эти трое — не такие сволочи, как Розенкранц и Гильденстерн?

— И что — вам понравилось?

— Написано неплохо, — кивнул Виктор Андреевич. — И феномен подлинного пророчества на примере этого Лаврентия показан, на мой взгляд, правильно, если не считать деталей. Этот Лаврентий — не Ванга какая-нибудь. Его сбывшиеся предсказания впечатляют, и еще несбывшиеся — тоже. Но одно из них меня смущает, потому что мы не прочтем ничего подобного ни в Апокалипсисе, ни у других пророков. — Он прочитал: — «Россия вместе со всеми славянскими народами и землями составит могучее Царство. Окормлять его будет Царь Православный, Божий Помазанник. В России исчезнут все расколы и ереси. Гонения на Церковь Православную не будет.

Господь Святую Русь помилует за то, что в ней было страшное предантихристово время. Просиял великий полк Мучеников и Исповедников… В России будет процветание Веры и прежнее ликование (только на малое время, ибо придет Страшный Судия судить живых и мертвых). Русского Православного Царя будет бояться даже сам антихрист. А другие все страны, кроме России и славянских земель, будут под властию антихриста и испытают все ужасы и муки, написанные в Священном Писании». Насколько правдиво это предсказание, как вы считаете?

— Вы совершенно верно заметили, что Лаврентий Черниговский — подлинный пророк. Я же — не подлинный пророк, каким мне хотелось быть когда-то, а в лучшем случае предсказатель. Поэтому оценить верность этого пророчества преподобного Лаврентия мне просто не дано.

— А вы пытались?

— Пытался, — признался Енисеев. — Но ничего не получилось.