НЧЧК. Дело рыжих

Усталый, но довольный Ытхан Нахырович на утреннем брифинге с прессой с нескрываемым наслаждением рассказал о том, как искренне и трепетно он ненавидит всех борзописцев, кем считает их самих и всех их предков по обеим линиям, и где конкретно он желал бы видеть всех собравшихся в конференц-зале, как глубоко и далеко расположено это место, а главное, красочно расписал маршрут следования по указанному адресу. Борзописцы завороженно внимали кучерявым речевым оборотам орка, кое-кто конспектировал.

Дзир и его бойцы сняли стресс «Красным Самайном», зачехлили оружие и повалились спать прямо в раздевалке.

И только товарищ Шрак провел ночь в многосложных переговорах со столицей, причем его собеседники располагались настолько высоко на политическом и властном небосклоне Серединной Империи, что секретарша несгибаемого борца с мажеством предпочла заткнуть уши и ушла играть в «Героев пулемета и технологий».

Когда утром Эринрандир и Нолвэндэ явились на работу, их ждал сюрприз. Большой сюрприз.

– Мэйну взяли! – радостно объявил дежурный на проходной.

– А?

– Ночью, в облаве, – уточнил парень, разочарованный столь невнятной реакцией следователя.

И каждый встречный докладывал Эринрандиру все новые и новые подробности ночной операции. Стоя на пороге своего кабинета, энчечекист уже знал гораздо больше, чем непосредственные участники. Прямо не госучреждение, а дом терпимости. Все и всё про всех знают, ничего ни есть тайна. Чувствуешь себя аквариумной рыбкой – открыт всем взорам, кормят по расписанию, и плаваешь по кругу среди своего же дерьма.

Что-то в этом духе эльф и высказал вслух, только в более деликатных выражениях.

– Что-то непонятное происходит, если честно.

– Все хорошо или плохо? – тревожно спросила Нолвэндэ, когда они остались одни.

Уж больно сбитым с толку выглядел её шеф.

– Понятия не имею. Ытхан торопился, зная о планах отравить водопровод, хватали всех подряд. Его можно понять, случись ЧП – чья голова полетит? Нахыровича нашего разлюбезного, – рассуждал вслух Эрин, спешно переодеваясь в форменный китель.

Шея по-прежнему болела, поэтому он надел зимний свитер с высоким горлом. Утренний душ обернулся сущим мучением, и теперь эльф двигался с грацией старинного дубового комода. Проклятущий ведьмак сделал все, чтобы оставить в памяти Эрина неизгладимый след.

Не успели выпить по чашечке кофе, как Ытхан затребовал к себе героя прошедшего дня.

– Будет ругать, валите все на меня, – распереживалась мыслечтица.

– Перестань, – отмахнулся эльф. – Начальству сейчас не до тебя и даже не до меня. Облава – дело сложное. Его уже с утра газетчики взбодрили так, что наши недочеты – просто детские шалости.

– Может, я с вами?

Эрин почесал и без того лохматую макушку.

– Нол, сходи-ка ты лучше к Леготару, пусть он тебе организует опрос сьючек. Мне нужно знать, кто из них готов свидетельствовать против Мэйны. А я к Ытхану. Поглядим, что он скажет.

На том и порешили. Мыслечтица убежала исполнять указание, а следователь пожалел, что не может запросто поцеловать её в щечку на удачу. А так хотелось.

* * *

– Вы уверены, сударыня, что хотите допрашивать задержанных лично и наедине? – в очередной раз переспросил меня ап-Халдамир. Бессонная и полная тревог ночь потрепала даже безукоризненного и элегантного Леготара. На мой искушенный взгляд, смотрелся он… неважно. Я вновь устыдилась своей вчерашней рефлексии. Пока я дома сопли на кулак наматывала, оплакивая утраченную «невинность» по части убиения злодеев, коллеги работали. Стыдно, Нолвэндэ. Надо реабилитироваться теперь… хотя бы в чужих глазах, ибо в собственных еще долго не получится.

– Более чем, – заверила я эльфа. – Не беспокойтесь, сударь, я примерно представляю себе, что именно меня ждет, и подготовилась к этому.

– Поверьте, леди Анарилотиони, – вздохнул энчечекист, – Вы не представляете. Впрочем, убедитесь сами. Прошу.

И жестом пригласил меня в допросную.

По моей просьбе изо всех помещений Управления для допроса отловленных сьючек было выбрано именно то, что в наибольшей степени должно было соответствовать представлениям обывателей о кровавых застенках. Холодный кафельный пол, выкрашенные темно-зеленой масляной краской стены, видавший виды канцелярский стол с подозрительными потеками на столешнице и привинченный к полу табурет. И непременный атрибут – мощная настольная лампа. Припомнив проштудированную в свое время монографию о массовой культуре иномирян, я добыла даже графин, граненый стакан и базальтовую пепельницу. И, разумеется, портрет Железного Маэдроса с его знаменитым проникновенным взглядом – на стене. Все ради того, чтоб пробудить глубинные страхи попавшихся в лапы ужасающей спецслужбы сьючек. Что там пересилит и кто кого перепугает, еще вопрос, но в любом случае они начнут открываться, а значит, моя задача упростится. Собственно, целью моей было найти методом ментальной «просветки» более-менее податливую на запугивания и посулы ведьму, которая, возможно, согласится стать дополнительным свидетелем против своей хозяйки. После должной обработки, разумеется.