НЧЧК. Командировка

– Боюсь, почтенный Зарин, что в отношении меня эта поговорка вряд ли может оправдаться, – продолжила я начатый гномом разговор. – Видите ли, если рассуждать о женихах, то неловко даже предположить, чтобы мне мог привидеться кто-то, еще не представленный моей семье и не получивший ее одобрения. Подобного рода кандидат, прежде чем являться мне во снах, безусловно, должен будет удовлетворить требования моих родителей. Без их согласия я просто не посмею развивать какие-либо серьезные отношения.

– Ого! – воскликнул сын Иприта, смешно надувая щеки. – А сильмариллы в придачу они, часом, не требуют, ваши благородные родители? Или в наше время это уже не модно?

– Вы напрасно иронизируете, сударь, – чопорно обронила я, незаметно покосившись на истинного адресата моей маленькой лекции. – Я не нахожу ничего смешного в верности традициям и нормам морали.

– Миледи, но ведь вы говорите о браке.

– А вы разве не это имели в виду? – Мои брови сами собой поползли вверх. – Позвольте, а что же еще, кроме брака, можно подразумевать, говоря об отношениях?

– Э-э… – Похоже, мой собеседник слегка растерялся. – Ну… встречи… увлечения, секс, в конце концов. На дворе Седьмая Эпоха, леди! А вы рассуждаете так, словно родились как минимум в Первую!

– Увлечения, секс? – Я поморщилась. – Вы подразумеваете так называемые случайные связи, да? Нет, это никоим образом невозможно. Я бы никогда не посмела так огорчить моих дорогих родителей, предать их доверие… Это было бы ужасно. К счастью, то, что миледи моя матушка спокойно отнеслась к моей работе вдали от дома, говорит о том, что родители вполне уверены в моем благоразумии. Разумеется, если… когда… я встречу того, кто, возможно, станет моим спутником отныне и навеки, я представлю его семье и, уверена, получу их одобрение.

– В наше время! – Гном фыркнул. – Леди, вы точно росли не в монастыре?

– Я единственная дочь в семье. – Я пожала плечами. – Естественно, мои братья позволяют себе больше вольностей, но ведь и репутацию юношей сплетни об их… победах скорее украшают. То, что в отношении братьев воспринимается как удаль, в моем случае будет названо распущенностью. И я считаю, что это правильно. А время… Уверяю вас, времена всегда одинаковы. В конце концов, если мне самой не удастся встретить… хм… тогда я могу предоставить выбор родителям. Разумеется, это будет нелучшим выходом, но никто же не запрещает мне сказать «нет».

– Даже так? – Зарина прямо-таки распирало.

Ну да, наверное, все это очень смешно звучит. Но ведь это действительно так! И если на минутку забыть о моем «страшном бунте» против вековых традиций в постели с белокурым тильвит тегом, я старалась не отступать от этих норм. На поверку, кстати, выяснилось, что мое кратковременное увлечение ничего, кроме долгой депрессии и ощущения собственного падения, за собой не повлекло. Но это был весьма поучительный опыт во всех смыслах.

– Именно. – Я смягчила свою речь улыбкой и доверительно призналась гному: – Знаете, из семнадцати поколений моих предков только дважды союзы распадались Прапрапрадедушка по папиной линии развелся с женой, а прапрабабушка по линии мамы зарубила своего неверного мужа в поединке. И мне кажется, что это достойные примеры для нас, потомков.

– Так вы, леди, значит, бережетесь для суженого? – Гном подмигнул.

– Скажем так, сударь, в свете всего уже сказанного… я не вижу смысла размениваться по мелочам. – Я холодно улыбнулась и отвернулась к окну, давая понять, что лекция окончена.

Если бы не взгляды, которые Зарин, сын Иприта, бросал на сидевшего за рулем Эрина через зеркало заднего вида, то эльф отнесся бы к нравоучительному монологу Нолвэндэ гораздо более серьезно. Но гном строил такие уморительные рожи, что Эринрандиру едва удавалось сдержать смех. В особо патетических местах гном пучил глаза и раздувал щеки. Гномьи понятия о приличиях не включали в себя моральную оценку половой жизни взрослых. Если любишь, значит, спишь с предметом желаний. Все просто и незатейливо, как обработка металла давлением. А уж про «одобрям-с» со стороны родни речи вообще не шло. Генетику и эндокринологию еще никто не отменял. Да-с!

Лучшее, что мог сделать Эрин в сложившихся условиях, это сделать вид, что целиком увлечен трудностями дороги и промолчать. К тому же состояние транспортной артерии, связывающей МЛТП и Колдубинск, действительно оставляло желать лучшего. Бедняжку «нуэно» подбрасывало на каждой рытвине, а из-за паршивого гидроусилителя руля управление машиной требовало немалой физической силы.

К тому же по обеим сторонам дороги стеной стоял Гадский лес: угрюмый, таинственный, тревожный, жуткий. Лес, где неосторожным путникам сворачивают шеи, отгрызают всякие выступающие детали и высасывают до состояния пустого бурдюка. Даже солнечное утро и весенний непокой существенно не улучшали общего впечатления. С центральной площади Колдубинска казалось, что окружающие его пологие холмы накрыты огромной темной шкурой. И в этой шкуре водились очень опасные блохи.