НЧЧК. Командировка

– У меня нету, а у товарища Шрака полным-полно, – фыркнул дроу и отдал мобильник начальнику внутренней безопасности, неведомо каким образом очутившемуся в Колдубинске в свой выходной день. Впрочем, никакой особенно тайны его появление не представляло. Наверняка, растревоженный новостями Ытхан создал портал и перебросил часть личного состава НЧЧК на помощь коллегам.

Гоблин был трезв, а потому зол и краток.

– Жив?

– Вполне.

– Отлично. Жду.

И отключился.

– Нас ждут с барабанным боем и фанфарами, – сказал Эрин напарнице с ухмылочкой. – Сегодня мы – герои. Чувствуешь, как мы следом за Фредом Кругером входим в легенду?

– Не-а, – честно призналась леди Анарилотиони. – У меня голова болит.

– Вечно у вас голова болит, – притворно возмутился эльф.

Товарищ Шрак ел перловую кашу из походного котелка, сидя на капоте «Нуэно», и вся его массивная фигура на фоне догорающего коровника смотрелась прямо-таки фантастически. Где он взял перловку, да еще в котелке, Эрин не мог себе представить даже приблизительно. Не хватало только барражирующих в ночном небе вертолетов и парящих грифонов. А так полное впечатление, что в тихом городке разразилась маленькая локальная война. Пленные рядком уложены в сторонке, дроу чистят оружие, мэра допрашивают прямо на свежем воздухе. Красота и сердечное отдохновение для каждого уважающего себя энчечекиста.

Кроме гоблина, в Колдубинск, в дополнение к ДОБРу, прибыла бригада криминалистов – гном Маки и две хоббитянки, еще одна следственная группа – Рамбо Сталони с напарником орком Кагырыбом, трассолог и аналитик, а так же боевой маг, тоже орк – высокий и плечистый, словно атлет, Тымеррланг. И, судя по форменным нашивкам, его личное дело содержало гриф «После прочтения застрелиться». Его интересовали сугубо Вилы и маньяк. Товарища Шрака – маньяк и Вилы. Остальные энчечекисты бурно переживали за состояние здоровья Нолвэндэ. На капитана ап-Телемнара всем было наплевать.

Ну, это и понятно, эльфу полагалось через сутки по приезду определиться с подозреваемым, собрать все вещественные доказательства, арестовать преступника и доложиться о выполнении задания. В любом ином случае, капитан надежд не оправдал, облажался и в целом подвел товарищей по оружию. Остроухая скотина, бестолочь и неудачник. Примерно так можно пересказать вкратце речь Ытхана, которой он облагодетельствовал следователя в течение следующих двадцати минут после звонка.

– Твое счастье, ап-Телемнар, что Нолвэндэ не пострадала. А не то… – пригрозил орк, и вдруг, сменив гнев на милость, заявил медовым голосом: – Выпишу тебе премию и дам два отгула. Но на большее не рассчитывай.

– И на том спасибо, – буркнул эльф.

Самому себе он всегда оставался наиболее строгим судией. А сегодняшний вердикт гласил: «Дурак, каких свет не видывал, но небезнадежный».

– Пошли отдыхать, – сказала Нолвэндэ, ткнувшись лбом в его плечо. – В морг.

– А может, не надо? – с надеждой спросил оказавшийся рядом Зарин.

Шакира ему еще не забыла предыдущую ночевку энчечекистки, а тут снова попадать под раздачу от свирепой гоблинши.

– Леди сказала «В морг», значит, в морг, – жестоко отрезал Эрин.

Кстати, место оказалось очень даже цивилизованное. Тихо, чисто, спокойно. И душ работал. Правда, вода там была только холодная, но зато – сколько угодно, и не ржавая, как в общаге.

– Во что переоденемся? – вяло поинтересовался Эрин.

Ему, по большому счету, уже было все равно, хоть голым, только бы поскорее отмыться от зубушкиных… соков.

Нолвэндэ нашла в подсобке стопочку одноразовых рубашек длиной по колено, но энчечекистов такие наряды не смутили. Впечатлений от последних дней накопилось столько, что усугубить их не могло уже ничто на свете. Нет, правда-правда.

* * *

«Все относительно в нашем лучшем из миров», – перефразируя каноническое высказывание известного метафизика Однокамушкина, тролля по национальности, думала я, заныривая под ледяные струи душа прямо в белье, чтоб заодно и постираться. Да уж, сегодня у меня однозначно вечер афоризмов. Начала с прямых цитат из речей Феанора, закончила академическим курсом метафизики. Три раза ура классическому образованию.

Вот скажите на милость, как получилось, что такая… озабоченная соблюдением приличий девица, как я, без капли стеснения стягивает с себя белье в присутствии сослуживца, мужчины… к тому же… хм… не постороннего. Однако ж получилось, и весьма удачно. Наверное, слишком велики и созвучны были наши желания – поскорее вымыться. Эру, да хоть на центральной площади в День Города, лишь бы смыть с себя липкие следы пинофилловских лап!

Впрочем, не все было так уж ужасно и непристойно. К счастью, цивилизация в колдубинской больнице дошла до того, чтоб разделить душевую на три отдельные кабинки такого размера, что нам и в одной тесно бы не было.

«Дроу оборжутся, – с мрачным смешком подумала я, метко зашвыривая на тянущуюся вдоль стены напротив трубу отопления сперва застиранный и выжатый лифчик, а затем и трусы. – Р-романтика… И ведь ни одна скотина не поверит, что не только ничего не было, но мы даже друг на друга не глазели. Балрог!»