НЧЧК. Командировка

– Ваше упорное нежелание работать, товарищ старший лейтенант, – холодно вещала я, глядя в подозрительно бегающие глаза энчечекиста, – наводит на определенные подозрения. Уж не тормозите ли вы ход расследования намеренно? А? И где все-таки, балрог вас раздери, портрет? Молчите?

– Миледи… – раздраженно начал гном, но я не дала сбить мне настрой.

– В этом помещении нарушены все нормы безопасности! Где защита от прослушки? Где, в конце концов, стационарные ментальные щиты? Как это – нет? А почему их нет, я вас спрашиваю? Разве вы не были ознакомлены с Директивой за номером 512-бис, литер 01? У ваших стен, похоже, есть уши, товарищ тар-Иприт, и уши вражеские! Как можно проводить расследование, хранить секретные документы и осуществлять следственные действия в помещении, лишенном элементарной антимагической защиты?

– Антимагические щиты у нас стоят только в морге, – буркнул Зарин. – В основном, для защиты от некро-воздействия. Чтобы трупы в зомбиков не превращались.

– В морге? – просветлев, переспросила я. – Прекрасно! Идемте!

– Куда, сударыня?

– В морг! – Я набросила на плечо рюкзак с ноутбуком, подхватила стопку папок и распечаток и решительно двинулась к выходу. – Ну что вы встали? В морг! Быстрее!

– Зачем хоть в морг-то? – простонал гном.

– Работать! – почти пропела я, плечом открывая дверь. – Да-да, именно в морг! Там тихо, спокойно, приемлемый уровень безопасности… А! И окон нет! Вы сможете для меня добиться у Шакиры Кинконговны разрешения поработать там ночью?

– Леди, но на ночь морг запирают! – встревоженный Зарин топал следом. – Шакира разрешит, конечно,… но его запирают снаружи! Как же вы оттуда выйдете?

– Вот утром и выйду. – Я пожала плечами. – А что? Работы у меня, – я взвесила на руке стопку, – еще непочатый край. Если закончу пораньше, то и высплюсь, наконец-то.

– Выспитесь в прозекторской?

– Да что такого-то? – искренне недоумевая, я даже остановилась на полдороге. – Право же, почтенный Зарин, что ж вы бледнеете, как нежная дева? Я все равно не верю, что вы боитесь покойников!

А может быть, у тебя просто совесть не чиста, а? Точно! Все они тут из одной шайки. Вот-вот, и ап-Телемнара уже перевербовали. И я – я! – это допустила! Теперь для меня – дело чести раскрыть эти злодеяния и пролить беспощадный свет Правосудия на делишки колдубинской мафии. Никому нельзя доверять. Даже собственный напарник предал, поддавшись соблазну. Выходит, осталась только я – одна против всех. Пусть! Если не я – то кто же? Кто спасет несчастных колдубинцев, которые трудятся, словно пчелки, обеспечивая стране бесперебойное поступление лекарственных средств? Пчелки… При чем тут пчелки?

Естественно, от явления меня, светоносной и беспощадной, суровой, но справедливой, Шакира Кинконговна тоже особого энтузиазма не испытала. Впрочем, зато она не стала и возражать, хотя, может быть, тут сыграли свою роль странные знаки, которые гном молча делал ей за моей спиной, думая, что я не вижу. Но все эти детали не существенны, важно лишь то, что гоблинша показала мне, где у нее хранится чайник и кофе, а также – немалый запас хинтайской быстрорастворимой лапши и пакетик цельнозерновых лембасов. О! То, что надо. Жизнь налаживается.

Торжественно выгрузив бумаги на письменный стол, я водрузила сверху ноут, достала пистолет и тщательно обследовала помещение на предмет наличия взрывных устройств и «жучков». Чисто. Даже странно. Запертая снаружи дверь навела меня на некие мысли, которые я немедленно и воплотила, подкатив к двери каталку и соорудив нечто вроде баррикады. Теперь враг сюда так просто не прорвется! Окон тут нет – хорошо! Но вентиляция отлажена на совесть, значит, можно курить. А вот и пепельница. Все! Больше мне для счастья ничего и не надо.