Не Агата Кристи

Если заварим вот эти люки в этих переборках, получим надёжно защищённый и герметичный блок помещений, с общим количеством комнат около сорока. Плюс подвал, и четыре технических уровня. Минус лаборатория. Гравитатор, машинный зал, и вспомогательные помещения с насосами, генератором, аккумуляторами, и прочими агрегатами, к нам в сектор не попадают, поскольку остаются в районе макушки шара, вот тут и тут. И занимают они весьма солидное пространство там, на условном чердаке, вне нашего сегмента. Таким образом, без них нам достаётся гораздо больше полезного пространства.

Единственная проблема.

Никакого реактора мы там, внутри, к сожалению, не нашли. Похоже, и электричество, и всё остальное, нужное для жизни, они всё же получали по кабелям, магистралям и трубопроводам, проложенных по соединительным рукавам-коридорам. Оттуда, из центра. Ну, или, если угодно, из взорвавшегося административно-командного блока.

– Значит, рассчитывать на то, что у них на борту остались какие-то заряженные аккумуляторы, баки с водой, или баллоны с кислородом – не приходится?

– На заряженные аккумуляторы – точно нет. Заряд не сохранился. А вот что касается баков и баллонов – этого добра хватает! Как раз поэтому мы и выбрали себе именно «нижний» сегмент. Вот взгляните. – Назаров вернул назад изображение на мониторе, укрупнив его, переместил, – Здесь. Так сказать, у днища сферы. Отсек неудобной формы, явно исключительно технический. Мы условно назвали его подвалом. Отсюда и идут, собственно, внутрь всей сферы все обслуживающие трубопроводы и короба. На небольшом сравнительно пространстве мы имеем массу баллонов и ёмкостей. Вот только что в них – пока неизвестно.

Там вполне может храниться и вода, и кислород, и азот, и ещё какие-нибудь полезные нам газы и вещества. Но из-за того, что нам… э-э… помешали чрезвычайные обстоятельства, мы не смогли в этот раз обследовать всё это дело досконально. В любом случае, наших запасов кислорода, если благополучно перенесём баллоны туда, хватит минимум на три месяца. Поскольку… Хм!

Командир не докончил мысль, но все и так поняли, что он имел в виду.

Что их теперь – меньше.

Следовательно, и запасов хватит на более долгий срок.

И поскольку повисшее тяжёлое молчание прерывать никто не собирался, командиру пришлось окончить собрание самому:

– Нам в любом случае нужно выждать семь… Уже шесть часов. Пока реагенты докторов Хейдигера и Валкеса сделают своё дело. Поэтому сейчас – внеплановый ужин, и всем – лечь спать. Ну, или отдыхать.

Потому что сколько продлится наша следующая вахта, никому не известно. Переносить придётся много чего. Равно как и заваривать, и перекрывать, и подсоединять. Там, на Станции. И сделать это нам, как вы прекрасно понимаете, нужно побыстрей.

Выудить что-либо полезное, да и просто – хоть что-то из системного блока компа чужих не удалось. Собственно, Назарову оставалось только пожать плечами: не это сейчас было главным.

Работа по переносу вещей, инструментов, аппаратов, оборудования и всего прочего действительно заняла много времени и сил. Как и герметизация намеченного сегмента.

Пока Назаров со штурманом и Галопаном заваривали все люки и отверстия по намеченному плану, и изолировали от остальных девяти десятых объёма сферы жилые и технические уровни выбранного сегмента, остальные во главе с Франкелем, как почти «ветераном», уже знакомым с устройством шлюза Станции, и её внутренней планировкой, перетаскивали со спасательного модуля всё, что возможно было перетащить. Учёные стаскивали в шлюз модуля всё, что заранее отвинтили и отсоединили от трубопроводов и электроцепей члены экипажа, и всё то, что хранилось в огромном техническом отсеке спасательного модуля. Бурильщики же доставляли всё это в шлюз Станции, а затем, когда он заполнялся под потолок, и в её внутренние помещения. Воздух сферы старались из неё лишний раз не выпускать: берегли его. Работали сосредоточенно, и исключительно аккуратно, потому что не хотели ничего по оплошности повредить. Всё делали почти молча. Переговариваясь лишь по делу.

Собственно, и говорить никому не хотелось, поскольку всех до сих пор угнетала странная смерть старшины, сейчас словно с немым укором взиравшего от стойки шасси на их мирскую суету. И у каждого «суетящегося» невольно возникали мысли о том, что вот Санчесу уже ничего этого не нужно… Как и тем восемнадцати бедолагам, что не успели покинуть «Дональда Трампа» на их, и втором спасательном модуле.

За семнадцать часов однако управились со всем.

Назаров и Хван, справившиеся с завариванием и герметизацией своих переборок раньше Галопана, помогли и ему докончить его участок. Теперь все отверстия и проёмы в трёх перпендикулярных несущих стенах, делящих Станцию на сегменты, были наглухо заделаны, и ничего не пропускали. Что же до изоляции лабораторного блока – его изолировали и до них. Предусмотрительные проектировщики и методичные строители. И Назаров их предусмотрительность и добросовестность мог только приветствовать.