Не Ангел

Хуже всего было возле школы. Там парни приняли его за извращенца, и пришлось потратить время и средства на то, чтобы сгладить конфликт — как итог, уже наступал вечер. Ламп почти не было, а у магазина не было вывески, так что пришлось попотеть, но он наконец спустился под крыльцо и с напрягом открыл тяжелую дверь, звякнувшую в качестве приветствия покачнувшейся гроздью китайских колокольчиков.

За прилавком в конце зала было пусто. На столешнице только стояла консервная банка из-под газировки, с крышки которой шел дым. Шкворчало.

— Ау! Есть кто?

Никто не ответил. По бокам на Льва из с ленивым любопытством взирали разные рыбы. Рядом с аквариумами то тут, то там стояли клетки для крыс, но те пустовали.

— Ау? — снова позвал Лев. — У вас дверь не заперта?

Подойдя к прилавку ближе, он увидел, что у жестянки была вырезана середина, а внутри горела открытая зажигалка. Сверху банки жарился маленький кусочек, кажется, мяса.

— Оригинально, — вслух прокомментировал Лев. Время поджимало.

Присмотревшись еще, он понял, что сразу за чужим рабочим местом была вовсе не стена, а плотная ткань, скрывающая дверь. Лев, для приличия, постучался. Когда ему не открыли и звуков с той стороны тоже не раздалось, он лишь кратко предупредил:

— Я захожу. Кто не спрятался — я не виноват!

Дверь поддалась легко, пусть и со скрипом. Первым делом Лев зажмурился — так ярко было по ту сторону после полумрака зала. А затем замер. Десятки лампочек свисали с потолка. Они все жутковато держались на потрепанных веревках, но даже не это приковало его взгляд.

В центре этого сверкающего смерча стояла озаренная светом фигура. Это был человек, и он был прекрасен. Но не той красотой, которая привлекает мужчину и женщину. То была красота идеальной статуи. Безупречной и недосягаемой. Совершенство, взгляд на которое приносил боль. Лев чувствовал, будто холодные пальцы лезли под ребра, тянулись к сердцу… Сжимали.

В то же время его накрывала необыкновенная эйфория. Боль мешалась с настоящим, истинным счастьем, какое могут испытывать только дети. И как дети незамутнённо испытывают эмоции и четко представляют, что хотят, Лев четко понимал, что ему нужно сделать — ему нужно было подойти к этому чудесному созданию.

Он сделал шаг вперед, но тут же вскрикнул от неожиданности — слишком ярок был свет. Это мешало. От проблемы нужно было избавиться. Он потянулся было к одной из лампочек, но все та же боль его остановила, и он принялся лихорадочно думать.

Он бросился назад в зал, подхватил банку с непонятным шашлыком и запустил ее в одну из стекляшек — бздынь! Осколки посыпались на серый линолеум. Лев поднял свое оружие и запустил его снова. И еще, и еще, пока не потушил их все.

Теперь он стоял сразу перед чудесным созданием, и здесь он понял, что при всем совершенстве и похожести на человека, творение это было на вид аморфным, и даже жестоким, словно выбитая из соляного столба статуя. А еще он осознал, что, несмотря на перебитые лампочки, в комнате все еще было светло. Сияние шло от крыльев за спиной чудесной фигуры.

— Ангел… — ахнул Лев.

— Ангел? — повторило за ним создание, устремив на него взгляд своих заполненных чернотой глаз. Вертикальные зрачки следили за растерянным мужчиной.

Тут Лев заметил еще одну деталь. Ангел стоял на цыпочках, а за шею его тянула вверх жесткая бечевка — похожая, но покрепче тех, с которых свисали лампы.

— Тебе помочь? — прошептал Лев.

— Тебе помочь? — вновь эхом откликнулся Ангел.

Лицо Льва исказилось. Изо рта вырвался нервный смешок.

— Видимо, поэтому попугай?

— Попугай.

В раздавшейся тишине можно было почти услышать, как всплывали кверху брюхом жившие в аквариумах рыбки.

Железное нутро старого трамвая тряслось. На полу подпрыгивали оставленные попутчиками пустые бутылки. Их стеклянный звон отвлекал, однако в то же время заземлял к реальности. Руку жгло от очередного вызова на мобильный, но Лев и на этот раз не стал отвечать.

Напротив него сидел ангел. Чужая куртка смотрелась на нем как на пугале, пусть и прикрывала от нежелательных взглядов пестрые крылья, плотно прижимая их к телу. Они уже час ехали. Могли ли крылья онеметь? Так или иначе, это не могло быть приятным, потому Лев, забывшись, все же задал вопрос:

— Не больно?

— Не больно?

Лев нервно хихикнул на откликнувшееся эхо. Хорошо, что они в вагоне были одни. Трамвай вышел за черту города, проехал мимо дач, и сейчас направлялся к району лесоповала. Смеркалось. Он был все дальше от агентства и места сделки. Мимоходом проскальзывали мысли, начали ли его уже искать из-за того, что он нарушил договор и, вероятно, украл чужую частную собственность.

Очередной звонок Иры он в этот раз не просто проигнорировал, а сбросил. Спину обдало холодом. Почему-то, он боялся ей ответить — может, так мозг пытался объяснить ему всю глупость поспешно принятых решений.

На самом деле он подозревал, что его поднакрыла легкая истерика, но он старался об этом не думать. Он не понимал, что делает. Ангел все так же спокойно смотрел на него. На неземном лице все так же не читалось ни единой эмоции.