Не ангел

— Да не приходила она ни в какой ужас! Впрочем, нескольких резких слов будет достаточно. Но в любом случае, я согласна, недоброе отношение к больным непростительно. Поеду-ка я сама его навестить. Похоже, он довольно милый парень. Матрона на задних лапках будет ходить, если выяснится, что я в курсе происходящего. Ужасная дама!

— Она лучше сестры Райт.

— Нет, не лучше, — возразила леди Бекенхем. — Она крайне примитивна.

Через три дня леди Бекенхем пришла в комнату Билли. Барти умоляла взять ее с собой, но та отказала.

— Я хочу побеседовать с твоим братом наедине. Расскажи-ка мне о нем, Барти, чем он любит заниматься?

— Он… Ну, он любит играть в карты. И всегда неплохо рисовал. И читать ему очень нравится. Те книжки приключений, которые ему отправила тетя Селия, здорово подбодрили его.

— Все это понятно, но чем он увлекается? — нетерпеливо спросила леди Бекенхем.

— Он… — Барти запнулась.

Она и впрямь не знала, чем увлекается Билли. Ее забрали с Лайн-стрит, когда она была еще совсем крошкой, чтобы осведомляться о подобных вещах, и вскоре она оказалась почти полностью отрезана от жизни в родительском доме. Однако ей не хотелось сознаваться в этом. Она вспомнила, что как-то на днях Билли просматривал «Дейли миррор», и о чем это он говорил? Ах да, о лошадях. Говорил, что смотреть не мог на страдания лошадей во Франции, это было хуже всего прочего: «Бедные животные. Мы хоть знаем, зачем мы здесь. А они — нет».

— Он лошадей любит, — быстро сказала Барти.

— Лошадей? Да ну? Удивительно, что он вообще что-то о них знает.

— Их там, во Франции, было много. Наверное, поэтому.

— Да. Да, конечно, много. Ну вот, это уже тема для разговора.

Когда леди Бекенхем приехала, Билли лежал, глядя в окно. Он повернул голову, сказал ей: «Добрый день» — и снова уставился в окно.

— Здравствуйте, капрал Миллер. Ну, как вы здесь?

— Хрено… Довольно плохо.

— Правда? Нога болит?

— Сильно. Надо еще часть отрезать.

— Ай-ай-ай. Сочувствую.

— А я как себе сочувствую! — сказал Билли и заплакал.

Леди Бекенхем протянула ему носовой платок, а потом сидела молча до тех пор, пока он не успокоился.

— Почему это необходимо? — спросила она.

— Она не заживает. Никак не могут вылечить. Поэтому придется отнять ее выше колена, говорит доктор.

— Понятно. Что ж… Уверена, он знает, что говорит.

— Надеюсь, — ответил Билли и высморкался. — Прошу прощения.

— Не нужно извиняться. Могу понять твою тревогу. Но, видишь ли, единственный выход — положительный настрой.

— Ха! Положительный! — воскликнул Билли. — Когда моей жизни пришел конец еще до того, как она началась? Кто мне даст теперь работу? Какая девушка посмотрит на меня? По-моему, вы не знаете, что говорите. При всем моем уважении, — добавил он после паузы.

— Я-то как раз знаю, — сказала леди Бекенхем. — Мой дед потерял ногу, будучи очень молодым человеком. В Индии. Во время восстания сипаев. Что-нибудь слышал об этом? — (Билли отрицательно покачал головой.) — Ну, как-нибудь расскажу. Интересная история. Так вот, он сражался у Дели, и ему пришлось отнять ногу прямо на поле боя. Не очень приятно, да? Однако он вернулся, получил наградной крест и покорил сердце моей бабушки. Вот была красавица! У них был замечательно счастливый брак и тринадцать детей. И он выезжал на охоту вплоть до шестидесяти лет. Так что давай-ка не будем отчаиваться. Барти сказала, что ты любишь лошадей. Это правда?

Билли молча кивнул, он совершенно лишился дара речи.

— А откуда ты о них что-то знаешь?

— Их держали на пивоварне, где я работал.

— Понятно, как тягловую силу. Красивые создания.

— Да, я иногда кормил их яблочными огрызками. А однажды помогал держать одну лошадь, когда ее подковывали. Подкова отлетела как раз, когда запрягали. Стояла как вкопанная.

— А во Франции?

— Ой, там был ужас. Особенно когда они барахтались в грязи, пытаясь выбраться. А как-то раз я видел, как тонул в этой жиже мул. Мы все пытались вытянуть его, но ничего не вышло. Постоянно приходилось слышать их ржание в бою, видеть, как потом они там лежат и умирают. Офицеры всегда пристреливали их, если могли, конечно. Хоть так. Но все равно было больно за них. А они такие красивые, лошади, это да. Храбрые.

— Да. Очень красивые. Послушай-ка. Когда тебе починят ногу, а я уверена, что починят, я сама перекинусь парой слов с доктором, ты можешь как-нибудь приехать посмотреть на моих лошадей. Хочешь? Их там сейчас не очень много. Пара охотничьих да и те, кроме травы, давно никакого корма не видели, совершенно потеряли форму. Мы теперь ведь редко выезжаем.

— Выезжаете? — спросил Билли.

— Да. На охоту. И потом, у нас еще есть несколько лошадей на ферме. Я думала, что нужно попытаться добыть для детей пони. В общем, тебе будет на что посмотреть. Ну так как?

— Хорошо, — кивнул Билли. — Да, спасибо.