Не ангел

Еще в порядке вещей считалось то, что было намного хуже побоев. Нечто, о чем Джайлза предупреждали в завуалированной форме перед самым выпуском из школы Святого Кристофера. Этому в свое время подверглись отцы многих мальчиков — Оливер, правда, не был в их числе, — от этого ужасно страдал Уиллоби, а Джайлзу пока что везло. Уиллоби был маленького роста, белокурый и тонкого сложения. Уже через несколько дней его фагмастер, входящий в «Поп»[23], членами которого были самые дерзкие и жестокие мальчики школы, позвал его в свою комнату, запер двери и приказал спустить брюки. Опасаясь новых побоев, Уиллоби безропотно подчинился и тем самым подписал себе приговор. Джайлз с глубоким сочувствием выслушал Уиллоби, когда тот по секрету рассказал ему обо всем.

— Но зачем? — недоумевал Джайлз. — Зачем им это?

Уиллоби ответил, что не знает, но, похоже, они получают при этом большое удовольствие.

— Это больно, — признался он Джайлзу, — очень больно, — и заплакал.

Джайлз был потрясен, но знал, что тут ничего нельзя поделать и некому пожаловаться. Его фагмастер сказал, что подобные дела были традиционной частью школьной жизни и в них участвовали и учителя, и ученики.

До сих пор Джайлз избегал насилия, но такие, как он, в школе были в меньшинстве. Единственное сексуальное домогательство, которому Джайлз подвергался, исходило от начальника пансиона. Он настаивал на том, чтобы во время совершаемого им обхода общежития все мальчики были в голом виде.

— Я хочу убедиться в том, что у вас нет венерических заболеваний, — объяснял он, — поэтому давайте-ка, мальчики, раздевайтесь.

Джайлз, не имевший четкого представления о том, что такое венерические заболевания, и веривший, что это крайне опасно, в числе других мальчиков подвергся некоторым минимальным «интимным процедурам», но, слава богу, за этим ничего не последовало.

Успехи Джайлза в атлетике очень помогли ему, а теперь он стал еще более сильным и ловким, чем раньше. Он довольно прилично играл в боулинг, а умение быстро бегать являлось неоспоримым преимуществом на крикетном поле. Джайлз знал, что, скорее всего, его не возьмут в команду профессионалов, но успешно выступал за юношескую сборную школы и был этому рад. Ему нравилось учиться в Итоне, нравились строгие классические традиции этого заведения, экстравагантность и эксцентричность отдельных учителей и наставников. Нормы поведения диктовал директор школы, доктор Эллингтон, который величаво расхаживал по зданию в пальто из шкуры белого медведя и заказывал такие роскошные службы, что все с нетерпением ждали похода в церковь. Среди забавных преподавателей выделялся некий Бивен, который отказался служить в армии и каждый день перед утренними уроками, проходившими еще до завтрака, выпивал наперсток йода. Джон Кристи, преподававший естествознание, не слишком сильно в нем разбираясь, являлся на утренний урок в халате. Но особенно нравился Джайлзу Джек Апкотт, который читал историю Елизаветинской эпохи и был известен тем, что мог простить ученику все, что угодно, если тому удавалось его рассмешить. Сам Джайлз такими способностями не обладал, но в докторе Апкотте его привлекало что-то отдаленно напоминавшее маму и бабушку, что-то, имеющее отношение к оптимизму и чувству юмора, которое извиняло многие человеческие недостатки.

В полдень вся семья Литтонов приехала на новом «роллс-ройсе» на «Пашню Эйгара»[24]. Близняшки в светло-голубых кофточках, новых туфлях и отделанных цветами соломенных шляпках выскочили из машины и полетели навстречу Джайлзу. За ними, застенчиво улыбаясь, шла Барти. Дальше — дядя Джек, который сказал, что не смог устоять против соблазна приехать и надеется, что Джайлз не станет возражать против его присутствия. Джайлз, конечно же, не возражал. Он очень любил Джека: с ним всегда было весело, дяде обычно было что порассказать о собственных школьных годах в Веллингтоне и о жутких ситуациях, в которых он оказывался. Наконец появилась мама, потрясающе красивая — в прямом темно-синем платье из какой-то блестящей ткани, со свободным шарфом на шее, темными волосами, подстриженными намного короче обычного и наполовину скрытыми белой шляпой с огромными спадающими полями и широкой лентой. Барти шепнула ему, что все эти наряды от Шанель.

— Только вчера вечером доставили. Тетя Селия была очень довольна.

Джайлз видел, как мальчики во все глаза смотрели на его маму, когда она поцеловала его, и почувствовал гордость. Большинство прочих мам выглядели намного старше его мамы и были одеты в мешковатые платья с шалями и мехами на плечах.

— Привет, Джайлз, старина. Как ты? — Это был отец, выглядевший гораздо лучше, чем прежде, но все еще очень худой и страшно бледный. Волосы у него почти полностью поседели.