(не) беги от меня, малышка (СИ)

– Короче, так. Если нет логики в поведении, это не значит, что ее нет. Это значит, что ты ее не видишь. Сейчас налицо все признаки того, что ты не полностью владеешь информацией.

– Да как не полностью? Я все про нее знаю.

– Значит, не все. Значит, есть какая-то переменная или постоянная, которая нам незнакома. И ее надо выяснять. Если ты, конечно, заинтересован в этой бабе? Ты заинтересован?

– Да, – отвечаю я, прежде , чем соображаю даже…

Я заинтересован Ладой. Серьёзно и надолго.

Замираю, обалдевший.

Потому что впервые, я, наверно, сам себе в этом признался. Игореха - не в счет, он, можно сказать, зеркало мое. Говорливое только чересчур.

Даже на фуршете, с отцом, это было скорее игрой, чем реальностью. Чем-то навязанным. Родители начали переглядываться, говорить «моя Ладушка»… Я не противился.

А вот сейчас…

– Ну, тогда все просто. Ищи переменную-постоянную.

– Да как?

– Мне тебя учить? Вали к ней, но не просто так. Если просто приедешь и насядешь опять, то твоя неуловимая женщина может взбрыкнуть. Ты же применял давление?

– Да.

– Ну так если не помогает способ, надо другой искать.

Из угла, куда утопал верзила, доносятся пьяные матерные выкрики.

– Какой?

– Сам думай, ты же у нас целый генеральный директор, – ржёт Игореха, а потом встаёт, разминает плечи и орет в сторону бушующего столика, – Эй, дядь, ты че-то сказать хотел?

Я выдыхаю, допиваю коньяк и топаю следом за другом. Просто потому, что очень хочется спустить пар.

Помощи Игорехе, мастеру спорта по муай-тай, обычно не требуется.

Улыбаюсь, сморю на наш столик и понимаю, что бутылка коньяка наполовину полная.

Взвесить все "за" и "против" 

Обладая информацией достаточно пугающей и неожиданной, нужно вначале хорошенько подумать, что с ней делать. Кому её можно доверять, куда отнести. Есть риск нарваться на организаторов и вместо помощи получить по голове. У меня ребёнок, Иришка больная, мне нельзя.

Рабочий день предполагал моё сильнейшее напряжение, поэтому с утра я выпила сначала чай с мятой, а затем еще и валерьянкой заполировала.

Итак, что я имею?

Полгода назад через наши аптеки толкали мел, упакованный, как таблетки. Преступление раскрыли, уволили почти всех.

Не проходит и семи месяцев, как под эгидой крупнейшей сети аптек появляется место, где можно приобрести лекарственные препараты, строго рецептурные и предназначенные только для врачей. И продаются эти препараты без рецепта. И явно не врачам.

Нарушается закон. Прежде чем давать информации дальнейший ход, я просто обязана выяснить, закупают ли наши аптеки препараты с названиями, которые я вчера зафиксировала. Или это очередной контрафакт? И кто это прикрывает? Потому что сами продавцы в аптеке с таким известным названием… И почему бандитам не открыть свою аптеку? Почему именно «Ваша скорая помощь» стала настоящим наркоманским притоном?

Это ж как Григорий Юрьевич расстроится, когда все всплывет! Опять приедет, начнёт валидол пить, привезённый с собой, местный не будет рисковать даже пробовать, потому что мы уже проштрафились и нам нет доверия.

А теперь и подавно не будет.

– Мам, а Иру будить? – шепчет Богдан, выходя из ванной.

– Нет, – так же тихо отвечаю я, – она болеет. Иди завтракать.

Квартира у нас двухкомнатная, но очень уютная с хорошим ремонтом. Дизайн, конечно, доморощенный - «Иришкин мэйд», но светло, пространства много и как-то всё по домашнему и под рукой.

Данчик лопает булку с шоколадной-ореховой пастой. Не самый лучший завтрак для ребёнка, но в борьбе за еду, пришла к выводу, что лишь бы ел мой ребёнок, хоть что-то. Потому что был момент, когда в Богдана нельзя было ничего всунуть. Не хотел и всё. А до подросткового возраста, когда мальчики начинают кушать, как мужчины, ещё далеко. Пришлось сделать послабление. Ему нужна энергия. Пусть и из быстрых углеводов.

– Пожалуйста, сынок, – прошу Богдашу, поправляя его густую чёрную шевелюру. Пальцы передают тактильное наслаждение. Волосы, как у отца. – Первый день в лагере. Запоминай всё, расскажешь, как что было.

– Обязательно, – серьезно отвечает сын.

Тихо с Богданом собираемся и также тихо покидаем квартиру, аккуратно прикрываем дверь, чтобы не разбудить нашу больную Ириску.

Мы выходим в чудесное летнее утро. День у меня будет напряжённый, но я настроилась, поэтому ничто меня из боевого настроения выбить не может.

Даже наш тренер Вадим Глебович, появившийся у подъезда, как чёрт из табакерки. Весь принаряженный, воняет одеколоном чуть ли не на весь двор. Богдан заценивает, радуется и бежит пожимать мужчине руку.

– Доброе утро, Лада Леонидовна, – масляный взгляд тренера шарит по мне. Пытается задержаться на лице, но безуспешно. Соскальзывает к груди. – Я подвезу вас.

Приходится натягивать улыбку, потому что ребёнок мой безумно рад и уже несётся к страшному чёрному внедорожнику.

Ставлю в голове три галочки.

Во-первых, Богдан больше не ходит в секцию к этому человеку.

Во-вторых, с Богданом придётся поговорить очень строго и сказать, что Вадим Глебович нам не друг, не брат и вообще никто. А я подозреваю, что враг.