Не беси меня!

- Зачем ты приставал ко мне? Зная, что где-то рядом ходит Вова? Зачем это делал?

- Хотелось. - Коротко. Емко. Очень понятно. И не понятно вовсе.

- Чего хотелось-то, Хмель? Кому-то насолить? Или поприкалываться?

- Игнатьева, ты что, маленькая? Или так хорошо притворяешься? - ого. Кажется, я смогла, наконец-то, разбередить вечно высокомерного и насмешливого Хмеля. Он, прямо-таки, рассердился. Таким я Влада не видела никогда.

- А что я такого сказала-то, что ты взбеленился?

- Млять. Ты просто невозможна. Как тебя Зацепин-то терпит?

- Спасибо за комплимент. Ты за этим приперся?

- Надя. Когда я говорю «Хотелось», это значит, что я хотел к тебе пристать. Мне хотелось тебя трогать. Целовать. И многое другое. Не буду продолжать, а то, боюсь, твоя нежная девичья натура не выдержит, и ты выльешь мне на голову эти помои, гордо названные кофе.

- Не нравится - не пей! - отчего-то, за кофе было всего обиднее. - А в остальном… Я поняла, чего тебе хотелось. Но ты же, вроде бы, человек, а не животное. Должен как-то себя сдерживать.

- Должен. - Хмель согласно кивнул головой. - Умею. Но в тот момент я сдерживаться просто не хотел.

- Это великолепно! Ты имеешь право хотеть, не хотеть, а страдать от этого я должна, и другие люди?

- Ты бы не пострадала, поверь мне!

- Погоди. Ты пришел себе рекламу делать или мирить меня с Зацепиным?

- Одно другому не мешает.

- Все! Меня достали эти игры! Уходи. - Я решительно встала из-за стола. В конце концов, я прекрасно знала, что ничего хорошего из разговора не выйдет. И пора уже было заканчивать этот балаган.

- Не уйду.

- Ну, сиди, ради Бога. Помещение не мое, не имею права тебя выгнать…

- Игнатьева, - он поймал меня за руку. - Подожди. Еще пара слов, и я от тебя отстану.

Вырываться и устраивать некрасивую сцену на глазах у коллег не было никакого желания. Остановилась.

- Говори.

- Просто встреться с Зацепиным. Пообщайтесь. Дай ему шанс хотя бы понять, в чем проблема. Иначе, мужик сопьется или в дурку пойдет. А обвинять в этом будут нас, обоих.

Мне, отчего-то, в этот момент захотелось убить Малинину. Не Хмеля, не Вовку, а именно ее. Может быть, потому, что каждый раз, когда меня одолевали сомнения, именно Анька помогала чаше весов склоняться в неверную сторону?

Глава 23

Это желание было смешным, конечно же. Что бы мне там Анька ни говорила, решения принимались моей головой, а не Малининской. Но одно дело - мыслить здраво и трезво, а другое - хотеть кого-нибудь убить. Жажда крови как вспыхнула, так и погасла. Зато, неожиданно, проснулось любопытство.

Даже присела за столик, обратно. Чем, кажется, сильно удивила Влада. Он, наверняка, рассчитывал на долгое и бурное сопротивление, а тут раз - и успокоилась.

- Скажи-ка мне, Хмелевский. Только уже правду, пожалуйста…

- А я тебе и до этого правду говорил… То, что ты у нас подозрительная, словно двойной агент разведки, только твоя проблема. - Если бы я знала, что Хмель обижаться может, решила бы, что в его голосе обида проскользнула. Но это, конечно же, ерунда. Люди, умеющие переживать боль и неприятности, другим такого же не желают, и не делают, тем более.

- Предположим, что так и есть. Но дело не в этом. Почему ты мне совсем недавно почти приказывал держаться подальше от Вовки, а теперь, наоборот, старательно к нему подталкиваешь? И при этом, что самое интересное, утверждаешь, что всегда говоришь правду…

Хмель откинулся на стуле, разглядывая меня, головой покрутил, разминая шею, пальцы в это время нервно постукивали по поверхности стола.

- Значит, услышала и запомнила, да? Честно говоря, надеялся, что ты пропустишь мимо ушей. Тем более, все мы были нетрезвые.

- Ну, как видишь, и услышала, и запомнила. И теперь не понимаю, чему верить. И как, вообще, тебя понимать. Очень странно все это выглядит, согласен?

- Мдааа…

- Ответить нечего, кроме мычания? И вот как, скажи, после этого я должна реагировать на любые твои слова и просьбы?

- Вовка говорил, что с тобой общаться очень сложно… К каждому слову прицепишься и вывернешь его по-своему…

- И что еще интересного он тебе про меня рассказал? - в этот момент уж совсем не по себе стало. Какого хрена, спрашивается, Зацепин что-то кому-то про меня говорил? И до какого уровня дошли их откровенности, кстати? Ведь после поездки на базу у Вовки появилось гораздо больше интересных моментов для рассказов…

- Он больше ныл, как без тебя хреново, и как жить не может, и как не хватает споров с тобой, и бла-бла-ба… - с уставшим видом помахал руками в воздухе, видимо, изображая это «бла-бла», - достал до печенок, короче.

- И ты, как добрый самаритянин, решил спасти друга и принести ему на блюдечке Надю?

- Звездец! Игнатьева, кто тебя так научил выворачивать каждое слово наизнанку? Я старательно избавляю себя от мата в речи, но с тобой пара минут - и хочется от души выругаться! Прямо талант какой-то, выбешивать на ровном месте!