Не беси меня!

Хмелевский долго буравил меня взглядом. Рассматривал вырез на блузке, каждую пуговичку на жилете и пиджаке, затем изучил юбку. Как обычно, с нечитаемой гримасой на лице. Наверное, увиденное очень ему не нравилось, и надо бы радоваться этому. Но я отчаянно покраснела, отчего-то.

- Тебе ведь жарко. Зачем застегиваться на все пуговицы? - и он как-то странно качнулся ко мне. Не выдержала, отодвинулась, а потом вообще к столу отвернулась, обратно к монитору.

- Не твое собачье дело, Хмель! Когда ты уже от меня отвяжешься? Можно обсуждать только вопросы, касающиеся расчетов и текста? Все остальное тебя не касается!

- Попробую. - Мою шею обдало горячее дыхание, на спинку кресла опустилась рука. Внутри все замерло. Не дай Бог, он и здесь попробует меня облапать! - Дай-ка, посмотрю, на чем ты застряла…

Хмель нагло схватил мою мышку и начал тыкать на разные ячейки. Я не понимала, что он хочет найти, поэтому не следила за действиями. Просто тихо молилась, чтобы он побыстрее отсюда убрался.

- Здесь один товарищ постоянно меняет формулы, за каким-то бесом, и от этого все остальные расчеты слетают. Я вчера так тыкался, не мог причину обнаружить… - Удивительно, Хмель приговаривал о чем-то, реально касающемся дела. Очень заинтересованно. - Ага. Нашел! Смотри!

Уже почти обнимая меня со спины, он начал второй рукой стучать по клавишам, что-то очень быстро поправляя.

- Видишь, теперь все встало на свои места! И график сразу получается наглядный! Вот эта точка, на которой эластичность по цене уходит в ноль, видишь?!

Это был реальный прорыв, и бесконечные наборы бессмысленных цифр, вдруг, заговорили с нами на чистом и красивом языке, да еще и с отличными иллюстрациями. Вот только меня волновало сейчас нечто другое…

- Хмелевский, еще одно движение - и ты меня просто расплющишь! В самый стол вдавил, мне дышать уже нечем!

Его голова медленно повернулась от монитора в мою сторону. Слегка подвинулся, давая мне возможность вдохнуть, но от этого ощущение опасной близости не исчезло.

Слегка прищуренные глаза оказались прямо напротив моих, с любопытством посмотрели, затем взгляд опустился на нос, и ниже - на губы. Я сглотнула от напряжения.

- А не пора ли нам поцеловаться, на радостях, а, Игнатьева? - и начал медленно приближать свои губы.

Глава 35

- Ты охренел, что ли?! - последнее, что успела выкрикнуть, прежде, чем он до меня добрался. Я попыталась упереться руками в его грудь, чтобы удержать на расстоянии, но просто не успела: Хмелевский перехватил запястья и закинул их себе на шею.

А потом, все-таки, наши губы встретились, как я ни старалась увернуться.

- Так еще интереснее, правда, Игнатьева? - это он прошептал мне уже прямо перед поцелуем.

Как можно быть таким вредным гадом и так возмутительно хорошо целоваться? Мое тело, словно ждало этого прикосновения, встрепенулось и потянулось навстречу. Мозги вышибает, что ли, словно ударом тока под высоким напряжением, когда Хмель ко мне так плотно приближается? Веки опустились сами собой, и, кажется, даже руки мои плотнее обхватили его за шею, притягивая… Удовольствие, похожее на страсть к сладкому: знаешь, что вредно, знаешь, что больше нельзя, а продолжаешь точить и точить эти безумно вкусные конфеты… Так и я с Хмелевским целовалась: в мыслях заполошно трещали сигналы «SOS», «Аларм», «Тревога», еще какая-то ерунда звенела, вспыхивали мириады тревожных красных лампочек, а губы делали свое дело. Еще и телом  к нему прижаться пыталась. Какой-то безнадежный треш, в общем.

А Хмель уже придерживал мой затылок, пальцами в волосы забрался, крепко сжал волосы, закидывая голову повыше, видимо, тоже для удобства, вторая рука угнездилась в районе лопаток, помогая удобнее выгнуться навстречу… Если бы не спинка офисного кресла, то неизвестно, как бы мы равновесие удержали. Потом и стул оказался бесполезным: Влад просто вытащил меня оттуда, на ноги поставил, потом попытался на стол усадить… Все это, не отрывая губ от моих, все так же жадно лаская ими, забирая остатки разума и дыхания…

Стоп! Вот на столе сидеть я не планировала! Мы так не договаривались! Это было грубым просчетом Хмеля: сменить дисклокацию. До меня дошло, что сейчас, похоже, все станет намного серьезнее, и простыми объятиями не ограничится.

Паника добралась до всех клеточек тела. Наконец-то.

- Отвали от меня! В этой конторе что, принято по вечерам женщин на столах раскладывать?! - Оттолкнула его со всей силы, жаль, что пнуть не смогла, а так бы добавила, с удовольствием…

Хмель отдернулся, а потом застыл, обескураженный.

Я же вытерла губы запястьем, несколько раз провела, с силой, чтобы ничего не напоминало о том, что здесь творилось только что.

- Я в этот бордель возвращаться не собираюсь больше! Делай, что хочешь, со своей практикой, а ко мне не подходи близко!

Еле протиснулась между ним и столом. Стремительно понеслась к двери. Уже в коридор выскочила. Потом опомнилась, что все вещи там же, на столе остались. Пришлось делать очень глубокий вдох и возвращаться.

Хмель стоял на том же месте, где я его и оставила.