Не беси меня!

- Игнатьева, за кого ты меня держишь? Думаешь, раз я тебе однажды что-то рассказал откровенно, да пару раз облапал, то теперь сохну, не сплю ночами, вою на Луну? И ты мне с барского плеча решила подогнать гуманитарную помощь? Уверена, что подруга поблагодарит, если я просто ее трахну и выброшу из головы? На мою-то благодарность рассчитывать не стоит. Мне твои подачки не нужны.

- Пффф… Можно подумать, я круглые сутки только о тебе и думаю! Я не верила никогда в твою откровенность, и сейчас не верю! И стараюсь не для тебя сейчас, а для подруги. Абсолютно уверена, что твой поганый характер ничем не излечится. Но если ей хочется попробовать - то пусть старается. Мое дело маленькое - телефон передать и забыть.

Хмелевский долго меня рассматривал, ничего не отвечая. Снова стало немного не по себе. А вдруг, я его оскорбила настолько, что сейчас раздумывает: из окна меня выкинуть или голыми руками придушить? Ну, или просто сочиняет очередную колкую гадость, от которых я порядком устала уже.

- Странная ты, Игнатьева… И откуда взялась такая, только?

- Из Мухосранска приехала, а то ты не знаешь! - огрызнулась по привычке. - Хотя, конечно, для тебя же все деревни одинаковы. Ты названия не запоминаешь.

- Ладно. Давай свой номер. Чувствую, иначе никогда не успокоишься.

- Ты мне свой продиктуй. Я не знаю, куда отправлять. И Аньке его передам тоже. Чтобы не думала, что обманываю, - как ни странно, за все это время мы еще ни разу не общались с Хмелем по телефону. Только вживую, только хардкор. Рабочая почтовая переписка не считается. По ней мы почти не ругались.

- Анька… Это та, которая с тобой везде таскалась, что ли?

- Встретишься, узнаешь. - Стало обидно за подругу, хоть доля правды в его словах и была. - Диктуй номер.

Записала, отправила ему Анькин контакт. И тут же отправила сообщение Малининой. От той полетела куча восторженных смайликов и любопытных вопросов. Еле отделалась от нее коротким «Жди звонка. Если в течение суток не позвонит, тогда сама пробуй».

Похоже, моя идея настолько ошеломила Хмеля, что он молчал до самого позднего вечера. И ушел, не попрощавшись.

Вечером рассказала Вовке о том, как ловко я все устроила, главное, чтобы эти двое… Нет, не так. Чтобы Малинина смогла заинтересовать Хмеля.

- Ничего из этого не выйдет. - Одной короткой фразой Вова усмирил мой пыл.

- Почему это? Аня, между прочим, вполне себе интересная и симпатичная…

- Да какая угодно, Надь. Хмель не любит, когда на него сами вешаются.

Вот и помогла подруге, называется.  И себе, похоже, ямку поглубже вырыла…

Глава 39

Однако, Вовка не так уж и хорошо знал своего друга-приятеля. Во всяком случае, Малинина летала, цвела и благоухала от радости. Явно, у нее что-то складывалось в отношениях с Хмелевским, потому как ни одной претензии я не услышала. Правда, и в подробности она не вдавалась, что совсем на Аньку не похоже. А я решила, что нюансы происходящего между этими двумя,мне знать совершенно не стоит. Возможно, зря: хоть мы с соседкой и пересекались все реже, видно было, что её скромное молчание - напускное, и она была бы совсем не прочь поделиться тем, как теперь складывается ее история… Но мне, отчего-то, совсем не хотелось узнавать про нюансы и тонкости личной жизни Малининой и Хмеля. Достаточно было того, что они в мою  жизнь активно не влезали.

Хмелевскому, судя по всему, общение с Аней тоже пошло на пользу. Он все так же колко и недобро прохаживался по моим умственным способностям, каждый раз, когда появлялась возможность. Доставалось мне и на занятиях, и на работе. Но зато полностью прекратил посягать на мою девичью скромность и честь. Даже не приближался на расстояние вытянутой руки. Что меня очень и очень радовало.

Несколько раз я даже порывалась поблагодарить его за то, что у меня получилось попасть на эту должность: все-таки, намного полезнее и интереснее было заниматься аналитикой, чем бесконечно подавать кофе и сэндвичи ночным посетителям. И с деньгами стало полегче: я теперь не экономила каждую копейку, а могла тратить деньги на новую приличную одежду и всякие приятные женские мелочи. Не транжирила, конечно, однако, всему знала меру, но само осознание, что у меня всегда есть какие-то деньги в запасе, душу приятно грело. Однако, спасибо Хмелю я так и не сказала.  В конце концов, хватит с него и того, что я всегда была на месте, когда приходилось писать очередной отчет по практике.

В квартире у Зацепина стало появляться все больше моих вещей: что-то перевезла из общаги, что-то прикупила новое, чтобы бесконечно не таскать туда-сюда, а что-то сам Вовка приобрел, желая порадовать и меня, и себя. Наблюдая, как в ванной комнате висит мой халат, а по шкафчикам разложены мои женские причиндалы, он сам себе душеньку тешил, будто это могло надежнее убедить, что я с ним живу, и никуда с подводной лодки не денусь. А я так и не смогла перебраться к нему окончательно. Сама не смогла бы объяснить точно, что мешало, но предпочла иметь запасной аэродром, как бы все хорошо у нас ни складывалось.