Не беси меня!

В этот раз Хмелевский не спешил. Он осторожно прикоснулся пальцами к лицу, убирая непослушные прядки ото лба, погладил сначала брови, внимательно отслеживая взглядом каждое движение своих рук, потом прошелся по скулам, нежно, почти невесомо, и лишь потом потрогал мои губы. Так со мной еще никто делал. Влад словно готовился сам и меня подготавливал к тому, что должно случиться. Пришлось задержать дыхание, сглотнуть, облизнуться - все это, конечно же, происходило помимо моей воли. Сейчас бы в его взгляде должно было загореться удовлетворение, насмешка или что-то еще: ведь он прекрасно видел, насколько меня затронула его ласка, что даже мысль о сопротивлении в голову не приходила. Но, вместо этого, Хмелевский сам сглотнул, в глаза мне глянул, и лишь потом медленно, очень медленно накрыл мой рот губами… Я ожидала взрывной реакции, от которой сносило голову, как во все прошлые разы, но не тут-то было. Хмель будто задумал показать мне, что может быть по-другому, словно я для него особенная и самая желанная. Он слегка прикасался к губам, невесомо лаская их, потому прикусывал, трогал языком и отпускал, будто осторожно пробовал неведомое лакомство, предвкушая и готовя себя к долгому удовольствию. А я лишь тянулась в ответ за ним, желая, чтобы эта игра не прекращалась. А потом он сделал глубокий вдох, крепко обхватил меня за затылок… и я перестала соображать, что происходит. Только ощущала, как под руками заполошно стучит его сердце, как пальцы все крепче впиваются в мою кожу, как выгибается моя спина навстречу мужскому телу... Прижималась и терлась об него, будто кошка, требующая ласки, получающая эту ласку… А хотелось все больше и больше, сильнее, плотнее… Воздуха в груди не хватало, приходилось прерывать поцелуй для рваного короткого вдоха, а затем снова падать и падать, или взлетать - не знаю, границы мира терялись в этот момент.

Владу, наверное, тоже не хватало того, что происходит: его руки, давно уже не бережно, а горячо и жестко, оглаживали спину между лопаток, поясницу, бедра; он подхватил меня и усадил на подоконник, вклинившись между ног… А я и рада была: так намного удобнее и проще стало обнимать и гладить его в ответ… И рука, забравшаяся под футболку, сминающая грудь, не возмущала, а радовала. И эту несчастную футболку мы стягивали вместе…

Все прекратилось неожиданно. Будто по сигналу «стоп». Хмель оторвался от моих губ, руки поставил на подоконник, прижался лбом к моему. Я лишь глаза открыла в недоумении. Что-то сказать не хватало сил.

- Надь, нам пора остановиться, наверное…

- Ммм… - тело требовало продолжения и хотело, чтобы я возмущалась. Мозги, потихоньку возвращающиеся на место, намекали, что все правильно, вообще-то.

- У меня с собой нет презервативов.

- Ммм… - борьба между разумом и желаниями до сих пор не прекратилась. Я, если честно, об этом и не вспомнила бы, если бы не Хмель…

- У тебя ведь тоже нет, я думаю?

- Нет.

- Черт. Прости, Надь. Я не думал, что… - вот здесь мне стало любопытно, о чем же конкретно он не думал. И да, проснулась язвительность. А чему еще просыпаться, когда тебя только что жестоко обломали?

Но ничего резкого не сказала в ответ. На парня смотреть было жалко: его потряхивало не слабее моего. Грудь под расстегнутой рубашкой ходуном ходила. Смотреть на то, что ниже ремня расположено, вообще не стала: и так все чувствовалось.

- Спасибо, что вовремя остановился. - Мой голос был хриплым, как у древнего алкоголика с похмелья. - Достаточно, что об этом подумал.

Мы все так же обнимались: я - сидя на подоконнике, с задранным до самой шеи лифчиком, слава богу, что в штанах, Влад - зажатый между моими коленями, снова поглаживающий мою спину, и явно не желающий прерывать контакт, когда кожа к коже… Только теперь он лицо на моем плече спрятал, глубоко дыша.

- Наверное, мне пора вызвать такси… - Он, наконец, оторвался от меня, начал поправлять мое белье, заозирался в поисках футболки… - За руль нельзя. Даже если бы не пил, не рискнул бы в таком состоянии.

- Здесь диван раскладывается. Могу тебе постелить. Завтра утром поедешь. - Видимо, я не до конца отошла от поцелуев и объятий. Иначе откуда бы взяться такой щедрости?

- Правда? Можно так?

- Врагов надо держать в поле зрения! - изрекла глубокомысленно, чтобы хоть что-то изречь.

- Ну, блин, спасибо!

- Не возмущайся. Это тебе за все твои грехи… и за сегодняшние тоже.

В две  пары рук мы убрали остатки ужина со стола, под моим чутким руководством Хмель разложил диван… Кажется, засомневался, что сможет на нем поместиться, но даже слова не сказал.

Я вручила ему комплект постельного белья и полотенце и поспешила прочь из кухни.

- Сейчас умоюсь быстренько, сниму косметику, потом можешь в душ сходить, если хочешь. Зубную щетку запасную поставлю в стаканчике. - У меня периодически оставались с ночевкой то подруги, то кто-то из родственников, поэтому схема приема гостей была отработана до автоматизма. И запас щеток всегда лежал в шкафчике. На случай забывчивых…

- Спасибо, Надь. - Кажется, он смутился… Или мне слишком много всего показалось нынче…