Не беси меня!

Одна горячая ладонь пробралась под спину, устроилась между лопаток, заставила выгнуться навстречу глазам и губам Хмеля - все более откровенным, все более жадным, другая пошла бродить ниже, дразня и возбуждая. То легкими, почти невесомыми прикосновениями костяшек, то игривой щекоткой, то жадным, на грани грубости, движением, сминающим ягодицы… Сладко, горячо, нежно, упоительно до одури…Очень быстро и почти незаметно стянул с меня трусики, лишив последнего барьера скромности… Замер. Снова жадно воздух втянул.

- Я не верю, что все это на самом деле происходит… - Жаль, нельзя было разобрать выражение лица в полутьме. Но голос был какой-то потерянный… На обычного Хмеля совсем не похожий.

- Я тоже не очень верю, Влад. Но если ты решил поговорить, то выбрал не самое лучшее время… И помоги уже мне стащить эти чертовы тряпки! - что бы он там себе ни насочинял, а мне останавливаться точно не хотелось. Хватило и вчерашнего облома. - Мне надоело просто так лежать и ждать!

Он лишь усмехнулся, но халат и футболку стянул с меня до конца. Позволив прижаться кожей к коже, обжечься, зашипеть от переизбытка ощущений, и снова обжечься. Упоительно сильные, гладкие мускулы на руках, плечах, спине - хотелось трогать их снова и снова, жесткие на вид, но такие мягкие волосы на затылке - безумно тянуло в них запутаться… Неожиданно поймала себя на том, что недостаточно просто принимать ласки, загораться от них и ждать продолжения. Еще немного - и начала бы выпрашивать, или хуже того - требовать. Из горла вырвался нетерпеливый то ли всхлип, то ли стон… Он стал спусковым крючком для Хмелевского.

Все, что происходило до этого - мелочи, прелюдия, детский лепет.

Все, что происходило до этого - мелочи, прелюдия, детский лепет.

Теперь уже наши руки путались и мешали друг другу трогать, сжимать, дотягиваться до самых желанных мест… Кожа, ставшая чувствительной до невозможности, горела от этих прикосновений, губы высохли от недостатка воздуха, от того, что постоянно хотелось то всхлипнуть, то зашипеть…

- Надь, я тебе дам возможность побыть главной, но потом, чуть позже, окей? - с этими словами, произнесенными прерывистым шепотом, Влад перехватил мои запястья, высоко задрав их над головой. Мне оставалось лишь извиваться от нетерпения, подставляя под его ласки все тело, еще немного - и начала бы вслух умолять. Но он, как будто зная, что именно требуется делать, успевал поцеловать, прикусить, потрогать - так, как нужно, и даже немного больше.

Долго держать мои руки Хмелевский не смог: не выдержал, снова сгреб в охапку, подхватил одной ладонью под затылок, вторую примостил под поясницей, и мы в который уже раз потерялись в жарком мареве из ласк и поцелуев.

- Не могу больше, - этой фразой Влад опередил меня всего лишь на секунду, оторвавшись от голодных губ.

- Я тоже… - не смогла промолчать. Прикидываться невинной овечкой уже было поздно. Мне просто дико хотелось продолжения, так, что все мысли о чем-то другом куда-то разбежались.

Он протянул руку куда-то под подушку, на секунду от меня оторвался, явно занятый важный делом, затем улегся рядом. Объятья, как будто, стали сильнее и увереннее.

- Подготовился, да? - все-таки, этой паузы хватило, чтобы мой сарказм очнулся.

- Ну, а то! Я ж не дурак, чтобы дважды обламываться. - И такое довольство звучало в голосе, что невозможно было не улыбнуться.

- Ты мог бы стать трупом, если бы еще раз меня обломал.

- Похоже, здесь кто-то слегка остыл и расслабился… Пора возвращаться к тому, на чем мы остановились. - Вот только он забыл предупредить, что теперь все станет намного интенсивнее и … смелее, что ли?

Раньше была прелюдия, подготовка. А теперь начался откровенный разврат и совращение. Такие, от которых я вся выгибалась дугой, вздрагивала, что-то неразборчиво шипела, непонятное даже мне самой. Мало было всего - и его рук, и губ, и кожи. Ладони все никак не могли остановиться, блуждая от его плеч по спине к ягодицам, и обратно, цепляя ногтями предплечья, запястья, пальцы… Пока он снова не пришпилил мои руки к подушке. Затих, нависая, сделал короткий, рваный вздох сквозь зубы, и… Начался, кажется, новый отсчет в моей жизни…

Впервые такое было: когда и так невозможно хорошо, но нужно еще больше, сильнее, ярче, и ты требуешь этого стонами, вздохами, шепотом, и знаешь, что получишь… Когда хочется кричать, и был бы голос сорван, но его выпили, жадно, не отпуская ни на секунду… И необходимо вжаться, прикипеть, пристать намертво к мужскому сильному, такому желанному телу, а дальше вжиматься уже невозможно  - и так уже слиты воедино, но ты все равно стараешься, будто есть шанс прорасти под кожу…