Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ)

– Ижина очень хочет ребёнка. Мне кажется, она будет его любить сильно-сильно. Иногда чересчур баловать. И…

Я во все глаза смотрела на незнакомую, необычную магию. Уля сейчас была не здесь, девочка сияла, словно окутанная золотыми нитями. Она шла, не замечая, как подбираются к кончикам ботинок и краю юбки волны, с шелестом целуя мокрый, плотный песок. Я стала беспокоиться, не устанет ли девочка слишком, не отдаст ли больше сил, чем…

Вдруг Уля резко упала на колени, обеими руками зарылась в песок и, сияя счастливой улыбкой, с гордостью продемонстрировала белый шершавый простенький камешек. С дырочкой, словно сделанной природой для шнурка.

– У-у-у-у-ух! Да! Джо, смотри! Смотри! У меня получилось!

Маленькая целительница вскочила на ноги, залихватски исполнив танец победителя. Я обняла её, погладила по растрепавшимся волосам.

В ответ на шум к нам спикировал Колокольчик. Золотые глаза блеснули так, словно о нашем разговоре птах совершенно не помнил… Хитрец!

– Знаешь, – я посмотрела на Улю. – Когда я искала камень… Я была не здесь с тобой, а…

– Я знаю, – кивнула девочка.

– Это Колокольчик рассказал мне, где искать камень. А… кто рассказал тебе?

– Мама… – прошептала она с такой… светлой грустью, что сердце сжалось.

– Ау-у-у!

С вершины скалы, нависшей над берегом, послышался тоскливый, протяжный вой... От этих звуков кровь стыла в жилах! С лица Ули исчезли краски, я попыталась спрятать её себе за спину, но было уже поздно: прямо на нас несся… Упырь, оборотень, вурдалак – всё это вихрем пронеслось в голове! Нас накрыла тень крыльев грифона, когда Уля, вцепившись в мою юбку, прошептала:

– Это… Это же… Горы забрали…

– Что? Что это значит? – я схватила её за плечи и стала трясти, она поняла что-то важное, она кого-то узнала, и я хотела понять, что…

Камешек выскользнул из детской ладошки, но Уля, очнувшись, с невероятной ловкостью поймала своё сокровище и прижала к груди.

– Не отдам! – крикнула она отчаянно.

Не успели мы опомниться – Колокольчик закинул обеих на спину, сделав невозможное: мы с Улей оказались в седле и взмыли вверх, заледеневшими от страха руками едва успев вцепиться в луку. Перед глазами всё ещё стояла страшная картина: огромные клыки и окровавленная пасть чудовища.

Руки с когтями, рваные клочки шерсти по телу… Не то оборотень, не то упырь, одним словом, монстр, похожий на одичавшего человека, от чего становилось совсем жутко. В налитых кровью, воспалённых глазах… боль.

Со злобным клёкотом боевой грифон заложил круг над беснующимся чудовищем, изо всех сил давая понять, что только лишь из-за меня он, бесстрашный боец и известный задира, уклоняется от хорошей драки.

– Не надо, Колокольчик, – кричала я. – Пожалуйста-а-а!

Уля как-то странно всхлипывала. Я, думая, что девочка просто боится, укутала её в свой плащ и прижала к себе. Во-первых, если вдруг выпадет из седла, грифон успеет поймать, зачарованная ткань замедлит падение, а во-вторых, может, так она почувствует себя в безопасности. Но девочка вела себя странно. Вместо того, чтоб прижаться ко мне, она, напротив, будто бы рвалась к чудовищу.

– Уля! Куда?!

– Это… Это…

Мы захлебнулись воздухом: из–за облаков показалась десятка боевых грифонов Ролана, ветер от мощных крыльев создал в небе смерч, от которого Колокольчик мастерски увернулся, не преминув задеть Верного – своего злейшего врага, грифона монсеньора Ролана.

Всадники во главе с Роланом, и правда, были столь надменны и напыщенны, что захотелось повести своего друга в атаку и задать трёпку птахам и их хозяевам!

Я даже на мгновение о чудище забыла, но…

– Не-е-ет! – истошно закричала Уля, срывая голос.

Я с трудом удержала её в седле: девчонка, похоже, напрочь забыла о том, что мы в воздухе, под самыми облаками.

– Пожалуйста! Не надо!

– Что? Что ты творишь, Уля?! – я перехватила её, Колокольчик с тревогой обернулся назад.

Как-то он, бедняга, не привык, что кто-то пытается выпрыгнуть из седла в воздухе.

– Не трогайте его! – плакала, не унимаясь, девочка.

– Кого? – не поняла я, продолжая удерживать рвущегося к смерти ребёнка.

Может, это она от страха? Помутилось сознание?

– Уля! – я развернула девочку к себе и ударила по щеке хлёстко, отрезвляюще. – Посмотри на меня! Я с тобой, слышишь? Ты в безопасности!

– Это старший сын тёти Норри!

Я не сразу поняла, ЧТО она говорит. На этот раз сознание помутилось у меня, а когда прояснилось, всё тело сковал холод. Это что же получается? Это… это что же такое?

– Возвращаемся! – закричала я, не хуже Ули понимая, насколько нас обогнал боевой выученный клин Ролана. – Колокольчик!

«Пожалуйста! – мысленно просила я всех подряд: небо, грифона, короля, Спасительницу… – Милосердная… Нет! Умоляю, не дай убить человека, который непонятно почему превратился в чудовище».

На мгновение перед глазами встало грустное, но мужественное лицо женщины, и голос:

– Горы – они такие… Забирают.

Госпожа Норри, смиряясь, отдала горам страшную жертву. Мужа. Сына. Но я не смирюсь! Это неправильно! Так нельзя! Мы неслись быстрее ветра, с каждым взмахом крыла догоняя грифонов Ролана, что уже пошли вниз, пикируя на врага.