Не беспокоить

— Что же нам делать? Мы не можем попасть в машину, мы не можем попасть за ворота. Швейцар их не желает отпирать.

— Прогуляйтесь по парку, — рекомендует мистер Сэмюэл.

— Сыро. Мы снова попадем под ливень. Ужасное место.

— Вам следует, — советует мистер Сэмюэл, — впредь избегать ужасных мест.

Вернувшись в столовую для прислуги, он говорит:

— Любители. Где мой аппарат? Щелкнуть их, что ли, пару раз, да вставить в образовательный фильм, над которым я сейчас работаю? Вам, молодежи, не вредно будет ознакомиться с тем, как выглядит типичный заблудший представитель общества.

Берет аппарат, подходит к окну, нацеливается.

Листер, элегантно облаченный для дневной работы, стоит у открытой парадной двери, как угрюмый лавочник глядя в темное, грохочущее небо, меж тем как Тео катит по въездной аллее на велосипеде. Тео вопросительными жестами указывает на тыл дома.

— Нет, сюда, — говорит Листер.

Тео, трясясь, прислоняет велосипед к мокрой живой изгороди и продолжает путь пешком.

— Я тебя вызвал, Тео, чтобы сообщить о некоторых обстоятельствах, — говорит Листер. — Ты входи, входи.

По лестнице спускаются остальные, с признаками недосыпа в движениях и лицах. Слуги в утренних униформах. За ними следует мистер Сэмюэл в синем купальном халате по колено; на мистере Макгире — утренний халат в черно-белую полоску.

— Что происходит? — спрашивает мистер Сэмюэл.

Тео отвечает:

— Что-то необыкновенное всю ночь происходило.

— Нравится тебе твоя работа, Тео? — осведомляется Листер.

— Да, Листер.

— Прекрасно, и ты ее сохранишь. Только запомни: ничего необыкновенного не происходило, и, кстати, это соответствует действительности. Я хочу только довести до твоего сведения, что свет в библиотеке горит, как и с вечера горел, когда мы все пошли спать, получив указание не беспокоить барона и баронессу Клопшток с их гостем, и более того, сегодня с утра дверь заперта изнутри, и там никто не отвечает.

— Что же случилось? — встревожен Тео. — Знаете, моей Кларе снились такие сны, жуть какие сны. А вы хорошо стучали?

Листер подходит к двери библиотеки, пробует ручку, дергает, трясет, кричит:

— Сэр! Мэм!

— Лучше взломать, — размышляет Тео, одного за другим оглядывая всех.

— Велено не беспокоить, — говорит Листер. — Мы вызовем полицию.

— Клара испугается, — вздыхает Тео.

— Скажи ей, пусть расскажет полиции про свои сны, пусть облегчит душу, — рекомендует Листер. — Чем больше она расскажет про свои сны, когда ее станут расспрашивать, тем лучше. Ведь, собственно, мы созданы из вещества того же, что ваши сны [13]во время этой бурной ночи.

— Тут парочка одна бродит всю ночь по парку, — говорит Тео, — приехали на машине, а мне их выпустить нельзя, вы не велели. Теперь вот ключи от машины потеряли, под деревом прячутся. На мой взгляд, подозрительная парочка.

— Забудем о них, — говорит мистер Сэмюэл, — они никто, статисты.

— Иди-ка лучше к Кларе, — говорит Листер. — Скоро восемь. Пора открыть ворота.

— Хорошо, Листер, — почти шепчет Тео, кинув взгляд в сторону библиотеки. Потом поспешно уходит в открытую дверь, садится на велосипед и пускается по въезду. Почти мгновенно он промокает, так как гроза с новой яростью обрушилась на имение Клопштоков. Тео отчаянно жмет на педали, однако, добравшись до поворота, он вынужден слезть с велосипеда и дальше ковылять пешком по темно-грозовой аллее, то и дело пробиваемой стрелами молний. Он проходит мимо купы вязов, под одним из которых, вжавшись в кору, прячется кочующая парочка. Тео, кренясь, шлепает по вихляющей аллее, у дверей сторожки швыряет оземь свой велосипед, согнувшись, одолевает путь до ворот, отпирает их, распахивает. Возвращается к сторожке, туда вваливается.

Молния, тем временем грянув в купу вязов так, что наповал, вмиг и без боли убита корчившаяся под ними парочка, дальше, зигзагами, несется по лужку, озаряет пруд с кувшинками, розовый запустелый сад и, снявши ряд мгновенных фотографий, со всего размаху, как застежка, сексуальным маньяком выдернутая из одежды, плюхается в озеро Леман, но потом возвращается, сносит с дома крышу, причем оставляет невредимым взмокший телефонный кабель, за который так опасался связавшийся с Женевой Листер.

Вызвав полицию, дрожащим голосом порекомендовав прислать «скорую помощь» с докторами и санитарами, Листер звонит затем в укромную, удобную квартиру, предусмотрительно им снятую и гостеприимно предоставленную четырем журналистам, которые всю ночь не смыкали глаз, ожидая его звонка и дуясь в покер рядом с переполненными пепельницами.

— Четверо наших друзей, — наставляет он далее домочадцев, — должны иметь исключительное право на все, что вы сможете им сообщить. Естественно, только они получат скандальный эксклюзив, изготовленный мистером Сэмюэлом и мистером Макгиром в форме звуко- и видеозаписи. Телевидение, «Ассошиэйтед пресс» и разная мелкая сволочь местного масштаба, конечно, на вас набросятся с вопросами. Что ж, отвечайте им, пожалуйста, отвечайте, мелите, что в голову взбредет, главное, чтобы они остались довольны. Правильно, Кловис?