Осенью 1915 года Маяковский часто оставался ночевать на Жуковской, у Бриков, — квартира была двухкомнатная, и вторая комната — спальня, и Маяковский ночевал на диване, как все остальные припозднившиеся гости. Но эти «остальные гости» не были Лилиными любовниками, а Маяковский был, «остальные» не писали стихов, а Маяковский всю свою боль и обиду выплескивал в стихах.
В своих мемуарах Лиля пишет: «Наша личная жизнь с Осей как-то расползлась…» — и поясняет, чтобы не было недопонимания, а, наоборот, все было четко — ее интимные отношения с Осипом прервались навсегда. «Наша с Осей физическая любовь (так это принято называть) подошла к концу. Мы слишком сильно и глубоко любили друг друга для того, чтобы обращать на это внимание. И мы перестали физически жить друг с другом. Это получилось само собой». Но в поэме «Флейта-позвоночник» Маяковский назвал Брика «настоящим мужем». Лиля с Осей в спальне, а он в гостиной на диване…
Конечно, это стихи, написанные в разгар любви, сумасшествия и ревности, а не документ с подписью и печатью, подтверждающий, что Брики играли с ним в сексуальные игры с садомазохистским оттенком, не улика… То есть улика, конечно, потому что стихи просто обжигают его болью. Бедный Маяковский, — немногим любовникам выпадает лежать без сна на диванчике в гостиной, пока любимая спит с мужем в соседней комнате… Его потом многие жалели, и нам сейчас его жалко, он как будто не существовал для Лили сам по себе, а только как предмет, которым можно пользоваться для игры, для интереса — своего и Брика. Может быть, все это вообще было только для Брика? Лиля любила Осипа с детства, он был неотделим от нее…
Лиля: «Я люблю его с детства. Он неотделим от меня… Эта любовь не мешала моей любви к Володе. Наоборот, если бы не Ося, я любила бы Володю не так сильно. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося».
Лиля свои мемуары писала долго и много раз подчищала, редактировала и все время путалась в датах — когда они с Осей «перестали физически жить друг с другом», то есть перестали быть мужем и женой. В разных вариантах мемуаров год разный — где 1914-й, где 1915-й, а где-то 1916-й. Она, конечно, была уже очень пожилая, когда сочиняла свою историю жизни, тщательно выверяя каждое слово, но не маразматическая старушка. Разве перестать быть мужем и женой такая незначительная деталь, что Лиля забыла — когда?
«…Я рассказала ему все и сказала, что немедленно уйду от Володи, если ему, Осе, это тяжело. Ося был очень серьезен и ответил мне, что „уйти от Володи нельзя, но только об одном прошу тебя — давай никогда не расстанемся“. Я ответила, что у меня и в мыслях этого не было».
Зачем ей торжественно признаваться в измене, если роман с Маяковским и так был на виду, если Брику это было безразлично и если они с Осипом, как выразилась Лиля, «жили в разводе»?
Что же происходило у Бриков в пятнадцатом году? Какую страшную тайну скрывает Лиля?.. Что она была женой Брика и любовницей Маяковского? Но ведь это не «страшная тайна», и потом, позже, Лиля никогда не стеснялась того, что одновременно была «женой Маяковского» и чьей-то любовницей…
А вы никогда не замечали, что люди часто скрывают что-то простое, совсем простое, безобидное? И если мы случайно узнаем об этом, то недоуменно пожимаем плечами и думаем: «Господи, ну что тут было скрывать?!», всем это безразлично, а человек старается, скрывает… На самом деле человек скрывает то, что нарушает тот образ себя, который он хочет иметь в глазах других людей. Может быть, Лиля как все остальные люди?.. Ни за что не хотела признаться, что они с Осипом переживали тогда собственную драму, не красивую и продвинутую, а скучно буржуазную и не имеющую никакого отношения к Маяковскому. Что Лиля была тогда как все. Не муза авангарда, не замечательная женщина своего времени, не великая любовница, не знаменитая Лиля Брик, а просто Лиля, которую разлюбил муж. Отношения Лили и Осипа не прекратились — Маяковский, хоть и описывается многими как любитель пострадать, ревновать, мучиться, быть несчастным, не стал бы ревновать к давно прошедшему, если бы отношения Лили с мужем все еще не были актуальны, а в его стихах того времени живая страстная ревность.