Не боярское дело. Часть 13

— Так-то лучше будет. Говорим по одной. И говорит только та из вас, на кого я укажу, — распорядился я тоном строгого учителя.

Минут через пять, дирижируя этим дуэтом, мне удалось представить всю картину.

Началось всё с того, что Валю однажды стошнило во время завтрака. Встревоженный отец тут же вызвал своего знакомого целителя, а когда выяснили причину недомогания, то он и Алефтине осмотр устроил. Запирались девчонки недолго, да, собственно Ерофей Константинович и не сомневался в том, кто его дочек Одарёнными детишками наградил.

Вечером он прилично принял на грудь вместе с приглашённым другом детства. Потом они, на пару с Аристархом Соломоновичем, обсудили новости из газет, где как раз описывались подвиги архимагов, отстоявших Нижнее Поволжье от персидского нашествия, а там и до других дел дошли. Тут-то и выяснилось, что Аристарх последние деньки доживает. Как ни боролись целители с его болезнью, но доконала она его всё-таки. Ни один из целителей больше трёх месяцев жизни старому ювелиру не пообещал. А там и вариант со свадьбой сам собой в пьяные головы пришёл, да так крепко там засел, что на следующий день друзья снова встретились, чтобы уже на трезвую голову всё обсудить.

— Ну, вот. Теперь хоть что-то понятно стало, — откинулся я на диван, и жестом позвал сестрёнок забираться ко мне.

— Видишь, как всё удачно получается. У нас дети будут в браке рождены, — промурлыкала Валя, занимая место Алефтины.

— И наследство у Аристарха Соломоновича очень приличное. Как-никак, а ювелир он знатный, — занялась Аля столом, — Да и нас он с самого детства нянчил. Как ни придёт в гости, всегда с гостинцами.

— А потом, мы же купчихи. После смерти мужа имеем право самостоятельное дело завести. Дворянки не могут, а мы в своём праве будем.

— Это как? — не дошёл до меня смысл последнего предложения.

— Очень просто. По нашим законам вдовая купчиха может сама дела вести. К примеру, те же купеческие. И делать она это будет наравне с любым купцом.

— А дворянки сами ничего не могут. Тут недавно мне рассказывали, что известная собирательница коллекций графиня Орлова вынуждена было от мужа письма разрешительного ждать, в котором он разрешал ей её же деньги на покупку какой-то коллекции потратить, — опять по очереди затарахтели сестрёнки, вываливая потоки слов и информации.

К счастью, напор и скорострельность они заметно снизили, и понимать их стало на порядок легче.

— Мы, скорее всего, магазины откроем по продаже сладостей.

— Для начала, хотя бы два.

— Ага, мы даже помещения уже присмотрели.

— А уж потом, когда детишек родим, можно будет и о расширении подумать.

— Уж как наш отец внучат ждёт.

— Он такой смешной. Недавно специально ездил в магазин, чтобы колыбельки посмотреть.

— Ругался потом. Сказал, что заказывать будет. Ничего ему не понравилось.

— А на меня Ерофей Константинович сильно сердит? — всё-таки решился я задать вовсе немаловажный вопрос.

— Чего ему сердиться, если мы правду рассказали, — потупилась Валя.

— Интересно, какую? — повернул я её к себе так, чтобы посмотреть в глаза.

— Самую настоящую. Сказали, что давно тебя любим, и никого другого нам не надо, — выдала она на выдохе, словно в холодную воду собралась прыгать.

— И деток Одарённых хотим именно от тебя, — деловито уточнила Аля, расставляя тарелки и аккуратно раскладывая около них чистые салфетки.

— А отец что ответил? — осторожно уточнил я, навострив уши.

— Кхекнул, потом нас расцеловал и к себе велел идти, а сам начал Аристарху звонить, — наморщила лоб Аля, вспоминая.

— А ещё по коробке конфет нам заказал, — напомнила ей Валентина.

Чем купеческие дочки отличаются от той же княжны, я могу видеть наглядно.

Помнится, когда Дашка ко мне приезжала, у неё с собой кроме двух сумок с одеждой и кремами разными больше ничего не было.

Зато Аля с Валей такой стол накрыли, что хоть сейчас свадьбу справляй. Какой только вкуснотищи они с собой не привезли. Как бы не лопнуть мне сегодня, пока всё пробовать буду, а у них ещё и на кухне что-то готовится.

— Вы куда так размахнулись? Нам троим столько не съесть, а мне ещё и у князя Гончарова надо бы показаться, и там тоже угощать будут, — обвёл я глазами гастрономическое великолепие, выставленное на стол.

— Ничего у тебя не выйдет. У нас болезнь какая-то по городу гуляет. Уже умершие есть. Гончаров намедни приказ издал, чтобы все сидели по домам и носа не высовывали, а уж тем более по гостям не шлялись, — сообщила Валя, накладывая мне икру двух сортов в блинчик, и добавляя туда мёд.

— Нас уже неделю дома держат. Отец строго-настрого запретил нам даже нос высовывать, — добавила Алефтина, сооружая мне тарелку с мясными деликатесами.

— Так что, скорее всего тебя в княжеском доме даже не примут. На эпидемию сошлются.

— Нет, Олега-то точно примут, можешь даже не сомневаться, но радости у хозяев маловато будет, — деловито уточнила Аля.

Чуть откинувшись, она оценивала собранную ей тарелку, соображая что бы туда ещё добавить.

— Моего карпаччо добавь, — ревниво оглядела тарелку Валентина, — Он мне в этот раз, как никогда удался.