Не боярское дело. Четвёртая часть книги. Главы 28 - 32.

С князем Обдориным приятно работать. Вся операция до мелочей продумана. Стряпчие с помощниками, банк, моментально оформляющий документы на ссуды и тут же перекредитовывающийся у других банков, транспорт, и даже это крыло изолятора специально подготовлено. Всё, как на конвейере. Знай себе, свою часть операции выполняй в срок, а остальное всё другие сделают.

Вытянув ноги, разведчик Империи мечтательно уставился в потолок. Скоро он увидит Париж. Для начала, почти месяц будет кутить напропалую, отыгрывая образ полицейского – взяточника, нахапавшего денег и сбежавшего из Империи. За этот месяц к нему присмотрится не одна французская спецслужба, проверяя прочность легенды.

Обдорина интересуют Анжуйские. Самый богатый Клан Франции. Слишком пристально они в последнее время стали к России присматриваться, и слишком уверенно идут во власть.

Политика Франции понятна даже школьнику. Франции нужен союзник в противостоянии с Германией и Анжуйские готовы деньги платить, лишь бы вбить клин во всё улучшающиеся отношения между двумя основными странами этой части света.

Сигарета закончилась, и внешник с сожалением притушил окурок.

– Фёдоров, привёл Онищенко? – поинтересовался следователь у контролёра в коридоре.

– Так точно, вашскородь, – звякнул ключами служака.

– Заводи.

** *

Да чтож такое-то творится! Вроде же всё я предусмотрел. Даже автобус тёплый заранее заказал, чтобы детишек к Джуне в пансионат на пока отвезти, ан нет.

Стоило спуститься с трапа на родную землю, и началось...

Для начала две дюжины гвардейцев, плюс командир. Как вам?

Двадцать пять матёрых взрослых мужиков, и все с выгоревшим Источником.

У трапа встретили, выстроившись строем, если что.

Слушая алькальда, я только охал и морщился.

Ну да, так-то говорил он, что неплохо бы со знакомым мне агентством охранным договор заключить, а то и на процентик какой в учредители к ним войти. Ветераны большой вес среди столичных коллег имеют, и не только среди них. И вот на тебе...

Делать нечего. Пошёл осматривать "пополнение".

Почему так пессиместично? Так я же понимаю головой, что это не я их осматриваю, а себя им показываю.

Стоит строй взрослых мужиков. Всем, как минимум, лет за тридцать, и тут я, весь из себя такой нарядный. Да кто поверит-то...

Со слов алькальда, наше дело их одеть - обуть, а дальше не наша забота. Сдадим их агентству в аренду и останется только деньги получать.

Угу, квак бы не квак...

Это я себя цитирую. Слушая его объяснения, я только ртом хлопал, словно жаба на болоте.

Одеть придётся в МБК, а обуть в протезы. Ну, или наоборот...

Первым, и самым сильным желанием у меня было послать всех, вместе с алькальдом, скажем, э-э... обратно в столицу. Суровые морды гвардейцев иных, более крепких выражений на тот момент не предусматривали.

Начал искать причину, чтобы сформулировать отказ как-то помягче.

– Помниться мне, что разговор про процент в Уставе агентства шёл.

– Дали, – охотно подтвердил алькальд, – Целых двадцать. И ещё сказали, что готовы оплатить половину стоимости МБК и протезов. Предварительный договор у вас в конторе на столе лежит.

Упс-с...

В мировой практике работы бирж сложился свой жаргон. Там идёт постоянное противостояние между "быками" и "медведями". Одни тянут ставки вверх, другие пытаются их обрушить.

У меня тоже есть что-то похожее. Только у меня хомяк постоянно воюет с жабой.

Вот и сейчас хомка раздулся до таких размеров, что жаба, словно опытный прыгун с трамплина, ушла под воду, даже не обозначив всплеска.

Беру. Всех. Не обсуждается.

Плевать, что весь запас готовых протезов пойдёт теперь не на продажу.

Иду вдоль строя, всматриваясь в лица.

Знаете, чем гвардейцы от других видов войск отличаются?

Лицами.

Даже не так. Личностями.

Каждый из них – Личность. И я это вижу. Смотрю на лица, а вижу Личности.

Меня прервал гудок с "Миланы", свидетельствующий о том, что она наконец-то пристыковалась к мачте и готова отдать трап.

Только тут я сообразил, что не так.

В отличии от Камышина, у нас холодновато. Градусов под тридцать с ветром.

– Гвардейцы! Мне срочно нужна помощь. Там двадцать маленьких детей в лёгких осенних куртках. Срочно их в автобус, – схватился я одной рукой за голову, а другой показал на дирижабль.

Повторять не пришлось. Строй рассыпался и ломанулся к мачте. Я прибежал последним. Недаром Степан меня шлёп - ногой пару раз назвал. Не восстановилась ещё нога полностью. Нет - нет, да и встанет не так, с притопом.

Видели бы вы, как гвардейцы моих девочек с мачты по железным ступенькам спускали, закрывая могучими плечами от порывов ветра...

Домой попал часа через три. Знал, что у меня гости, но раньше закончить с делами никак не получалось.

– Ты прилетел три часа назад. Тебе что, не сказали, что я приехала? – встретила меня Дарья вопросом и зарёванной мордашкой.

Сидит на кресле перед камином, в тёплый халат завернулась и нахохлилась.

– Привет, Дашуль. Конечно сказали. Примчался сразу, как только смог освободиться.

– Тебе дела важнее, чем я?

– Ты дома. В тепле. А у меня двадцать девочек на морозе и почти без одежды.

– Девочек?!