Не боярское дело. Четвёртая часть книги. Главы 28 - 32.

– Да вы уж лучше по делам своим езжайте, ваше Сиятельство. Ваши дела всяко поважнее будут, – подхватила мастера под локоть бойкая баба, в которой я признал новую заведующую прачечной, – А мы тут сами всё до блеска отмоем и отчистим. Можете не сомневаться.

В это время забренчали ключи и народ потянулся в раскрывшиеся двери только что отстроенного бассейна, а там и из прачечной шустрые молодки потащили вёдра с водой.

Да, вот такой странный деревенский бассейн у меня вырисовался, когда я при его проектировании решил с народом посоветоваться. В итоге с одной стороны к бассейну прачечную с чайной пристроили, а с другой баню с пивным залом. Приведёт семья детишек в воде порезвиться, баба бельишко в моечную машину засунет, да с подругами в чайную пойдёт, там вместо одной из стен окна сделаны, чтобы весь бассейн видно было. Опять же с другой стороны мужик на детишек смотрит, сдувая после парилки пену с пивной кружки. Архитектор наш, когда про такое непотребство услышал, чуть не позеленел весь, доказывая, что таких бассейнов не бывает. Это в городах не бывает, а нам, деревенским, оно самое то, что надо. И бабе облегчение со стиркой, и детишкам радость, и мужику отдых. Этакий малый семейный праздник. Опять же и узлы с бельём не одной тащить.

Ну, да ладно, раз у меня бунтом и не пахнет, то действительно, самое время делами заняться. Тем более обстоятельства так сложились, что пришлось некоторые сроки и планы срочно менять.

Ретрансляторную станцию, установленную на дирижабль, Степан давно надумал сделать. Оттого и людей себе особых подыскивал, в основном на радиоделе специализирующихся. А когда с деньгами полегчало, он и развернулся, как следует. Так-то мы в конце месяца задумали испытания проводить, чтобы ещё на земле не на раз успеть всю аппаратуру проверить, но жизнь внесла свои коррективы. Из-за бунтов, возникающих то тут, то там, по всей стране начала пропадать телефонная связь. Где столбы оказались повалены, где провода порваны, несколько городских станций так и вовсе бунтовщики разгромили, а уж сколько обесточили, и не сосчитать. Как по мне, так я бы далеко не все случаи на народный бунт списывал. Чувствуется в таких действиях определённый умысел. Не на пользу Империи направленный.

Но как бы то ни было, а радиостанции пока работали исправно. И у армейцев, и в городских гарнизонах. Дальности зачастую не хватало, так для этого и нужен оказался ретранслятор. Зачем нам строить высоченную вышку, если мы дирижаблем можем такую станцию на километры вверх поднять и зону охвата раций в разы увеличить.

Изначально Степан планировал, что дирижабль - ретранслятор будет управляться с земли по радиосигналам, но с этой системой у них пока не сложилось. Короче, готов у нас оказался лишь сам ретранслятор, а управлять дирижаблем пока пилоты будут.

Аппаратуру в дирижабль монтировали всю ночь и сегодня у нас первые пробы нового изделия.

На лётное поле я приехал почти что вовремя. Дирижабль как раз прогревал двигатели. Ещё раз уточнил детали со Степаном. Он сегодня летит работать оператором при ретрансляторе. Я буду наблюдать за испытаниями с земли, находясь в наземной операторской.

– Там к тебе соседи всем семейством приехали. Я их в пока в гостинице разместил. Похоже, они у нас отсидеться решили, пока народ бунтует, – сказал мне Степан перед вылетом.

Дирижабль медленно поднялся над полем и замер на высоте метров в сто, распуская антенны. Фазированные решётки дальней связи ажурной паутиной разворачивались одна за другой. К счастью, все они раскрылись штатно, не потребовав аварийной посадки. Дирижабль продолжил набор высоты, а я поспешил в операторскую. Первые пробы мы начнём с высоты в пятьсот метров и затем продолжим их, каждый раз увеличивая высоту на эти же самые метры. Выше трёх километров сегодня подниматься не будем. К высотным полётам мы подготовиться не успели. Банально у нас не нашлось подходящих дополнительных баллонов большой ёмкости под кислород, и не осталось места для их монтажа. Всё свободное пространство гондолы заняли блоки ретранслятора и переплетения проводов. Потом мы всё скомпонуем, конечно же, но пока работаем с тем, что есть.

– На связи Рязанский гарнизон, – услышали мы голос Степана, спустя некоторое время, – Сообщите им наши частоты и организовывайте двухстороннюю дуплексную связь.

Один из операторов, нацепив гарнитуру, тут же забубнил в микрофон, начав передавать рязанскому радисту частоты ретранслятора.

– Слышу штаб Центрального округа, перевожу на вас.

– На связи Серпухов и Тула, работайте.

Вскоре все шесть операторов сыпали скороговорками, работая на полную.

Где-то уже взлетали дирижабли с десантом. Затем, получив приказ на вылет, выдвинулся артиллерийский дивизион тяжёлых дирижаблей. С высоты в два километра мы достали Питер, Минск, Воронеж и Новгород. Эфир трещал и сыпал искрами, а лампы в передатчиках раскалились добела. Но это было ничто по сравнению с бушевавшими в переговорах эмоциями.