Не бояться и победить

Странный это был вечер, когда меня перевозили в инфекционный корпус. Все было будто в тумане. Выйдя на улицу, увидела ожидающую меня машину скорой помощи, из нее вышел фельдшер и помог мне расположиться в машине, затем сел напротив и стал внимательно всматриваться в мои глаза. Долго молчал, а затем неожиданно произнес: «Вы ведь знаете, что все будет хорошо? Но только нужно верить и молиться!» Эти слова вывели меня из оцепенения и заставили задуматься. Дальше мой собеседник стал рассказывать мне про чудеса, которые случались по молитвам Всевышнему, Пресвятой Богородице и разным святым. Так странно было это все слышать от молодого брутального фельдшера, удивляла и очередная волна доброты и тепла от совершенно незнакомого человека. Ведь он мог просто молча довезти меня до корпуса. Промелькнула мысль: может, Господь общается так со мной посредством других людей? Может, напоминает: «Не бойся, я с тобой! Только верь!»

Когда меня привели в корпус, то выяснилось, что мест нет, и речь зашла о размещении в реанимационной палате. Мне совсем этого не хотелось, так как слышала о том, что в таких местах есть большая вероятность получить дополнительную инфекцию, а мне с такой нагрузкой было просто не справиться. Молитвы в моих мыслях просто не стихали, они стали чем-то естественным, успокаивали и помогали держаться. Вдруг кто-то очень громко и четко сказал, что для меня найдет место в обычной палате, это была дежурная врач. Еще один неравнодушный человек…

То, что я увидела в своей новой палате, произвело на меня неизгладимое впечатление. Уверена, что не просто так мне дано было пережить эту ночь.

Это был большой бокс, в котором находилось две кровати. Я стала разбирать свои вещи, пытаясь в темноте разглядеть соседку, по всем ощущениям она уже спала. Вдруг откуда-то из глубины вышла женщина и поздоровалась, я не очень поняла, кто это. Женщина села за стол и стала с интересом смотреть что-то в телефоне. Спустя некоторое время на соседней кровати кто-то начал постанывать, женщина бросила телефон, подошла к кровати и включила прикроватный свет. Приглядевшись, я поняла, что соседка находится в очень тяжелом состоянии, она не могла двигаться, не могла говорить, но при этом смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

Когда видишь подобное по телевизору, это не производит такого впечатления, как если увидеть воочию. Человек находится в беспомощном состоянии и в то же время абсолютно все понимает. Было невыносимо смотреть на эти страдания. На какое-то время я забыла о своих проблемах и начала молиться за эту незнакомую женщину, так хотелось вытянуть ее из этого жуткого состояния!

Никогда не забуду глаза той пациентки, когда сиделка крутила ее, как куклу, при смене памперса, когда неаккуратно разводила кашу с водой для кормления через зонд, когда с пренебрежением смазывала пролежни. Ее грубый тон отдавался болью в моем сердце. Сиделка отрабатывала свои деньги, по-другому не скажешь, и, видимо, в данный тариф не входили сострадание и милосердие.

Жуткая атмосфера царила в этой палате, хотелось спрятаться от всего этого и не видеть страшную картину происходящего.

Ко всему прочему, я не знала, как мой собственный организм отреагирует на вирус, и это увеличивало степень трагизма. На минуту я представила себя на месте этой несчастной. К горлу подкатил комок, слезы неконтролируемо текли ручьем. Сказывалась долгая разлука с детьми и мужем, так хотелось обнять их, и я уже была так близка к этому, когда узнала, что подцепила вирус.

Чтобы было понятно: каждый день, проведенный в больнице, похож на вечность. Просыпаешься утром и первым делом думаешь о том, сколько дней осталось до выписки. Курс химии с реабилитацией занимал около 3‒4 недель. Соответственно к концу четвертой недели пребывание в стационаре становилось просто невыносимым, и счет шел уже не на дни, а на часы. Узнать в такой момент, что будет продолжение, ‒ настоящий удар! Такое состояние, будто долго взбирался на гору, и когда до вершины осталось рукой подать, сорвался и оказался у подножья. И вот сил на новое восхождение уже нет, ты просто поднял голову и смотришь на вершину глазами, полными слез.

Говорят, что беда не приходит одна… Заболел мой десятилетний сын, который, будучи спортсменом, не болел уже несколько лет. По воле судеб, с воспалением легких его госпитализировали в соседний корпус. Мы были так близко и так далеко друг от друга. С одной стороны я понимала, что он находится в надежных руках опытных врачей, а с другой ‒ он был там совсем один. Если бы я была здорова, то могла бы повидать его, приготовить что-то вкусненькое, чтобы ему было не так грустно и одиноко. Если бы…