Не бойся

– Про ребёнка чё не сказала? Пожалела её.

– Да. Не твоё дело! Что за вопросы? Допрос прям.

– Ну всё. Молчу. Не принимай так близко к сердцу. В каждой второй семье кто-то кому-то с кем-то изменяет.

– Вот и молчи. Что там в пакетах у тебя? Огромные такие.

– Вещи твои. Еда. Предметы личной гигиены. Пришлось даже маму просить, чтобы купила тебе всякие женские штучки.

– Маму?

– Да. Маму. Женщину, которая меня родила. Что тебя удивляет в слове ”мама”?

– Теперь ещё и маме твоей должна. Я с вами до конца жизни не рассчитаюсь.

– Вот и отлично.

– В смысле?

– Будешь каждый день рассчитываться.

– Так, ладно. Давай сюда пакеты. Ключи мои давай. Спасибо огромное. Я правда очень благодарна. Когда выйду отсюда, я позвоню и ты скажешь мне, как мне вас отблагодарить.

– Обиделась.

– Нет! Давай пакеты.

– С ума сошла? Тебе поднимать нельзя.

– Ничего страшного. Всё уже хорошо. Давай пакеты и иди домой. И больше не надо приходить. Слишком много чести мне.

С этими словами наклоняюсь за пакетами, а он начинает вставать с диванчика, продолжая держать их. Наши руки соприкасаются, от этого мне становится как-то неловко. Чувствую, как в глазах снова темнеет. Ну что такое? Было же всё нормально с утра. Закрываю глаза на автомате, кружится, всё кружится. В ту же секунду он, не раздумывая, подхватывает меня, крепко, надёжно, пакеты ещё эти… то ли я их держу, то ли он. Не понимаю.

– Я и вижу, как всё нормально. Стой спокойно. Я держу. Не бойся.

– Темно в глазах опять.

– Я понял. Отпусти пакеты.

Отпускаю. Одной рукой зачем-то хватаюсь за его плечо, подсознательно ищу опору, чтобы не рухнуть на пол.

– Дыши.

– Ну что, голубки, с утра пораньше уже воркуете?

Слышу, как мой врач восклицает, проходя мимо нас по коридору. Ох, ну что он говорит такое?! Стыдно аж.

– Климова, в палату иди! Обход утренний.

– Сейчас. В глазах потемнело опять.

Странно, от Георгия не услышала ни слова. Решила, что при докторе он просто не стал ничего комментировать. Хорошо.

– Лучше?

– Да. Щас ещё секунду и пойду.

– Спешить некуда. Постоим ещё.

Чувствую, что он меня уже не просто держит своими сильными руками, а ещё и поглаживает по спине слегка одними только пальцами. И это становится ужасно интимно! Ловлю себя на мысли, что это просто безумие, наверно, мне просто кажется. Но нет, он меня реально гладит по спине. И мне чертовски приятно…

– Вера, я был в морге, – сказал он тихо и серьёзно, и я вернулась к реальности.

– Уже был? Так рано.

– Да. Меня, как особого сотрудника, пустили. Воспользовался своим служебным положением.

– И что там?

– Тело будет в морге, пока ты, как единственный родственник, не сможешь его забрать. С этим проблем нет. Вскрытие уже было. Онкология. Ну ты это и так знаешь. Мне отдали его телефон, пакет с какими-то вещами, ключи от квартиры. Вещи тебе привёз. Ты сама решишь, куда их деть. Ключи тоже сейчас отдам. Твои и его ключи, они разные. Вы жили отдельно?

– Да. Но в последнее время я часто ночевала у него. Практически жила там.

– Он жил один? Ты сможешь там находиться после выписки? Все-таки твоя квартира требует генеральной уборки и косметического ремонта после пожара. Я сделал видео, пришлю тебе, посмотришь. Есть, кстати, хорошая фирма, они делают отличный клининг после таких вот… событий. Я тебе дам их контакты. И ещё, если захочешь, скину тебе телефон неплохой столовой, она как кафе, там поминки часто организовывают. Позвонишь только сама, решишь, подходит тебе или нет этот вариант.

– Спасибо.

– Ты уже говорила.

– Кажется, прошло. Давай пакеты. Я пойду в палату.

Отпускает меня, не спешит, молчит. Берёт пакеты и кивает мне, пропуская вперёд. Я снова принимаю и эту помощь. Заходим в палату, врач уже там, беседует с Галей. При виде меня не выдерживает, отвлекается от Гали и говорит:

– Очень, очень плохие анализы. Приведи себя в порядок быстренько. Сейчас пойдём смотреть тебя. А то Георгий Иваныч нам тут устроит опять взбучку, как во вторник…

Глава 6

Так я и пролежала в больнице до следующего понедельника. Та неделя показалась мне вечностью. Галю выписали, поговорить было не с кем. Рядом со мной положили какую-то сварливую женщину, лет пятидесяти, которая почему-то всё время бубнила: “Вот, молодёжь, наделают абортов, потом лежат тут”. Даже смотреть на неё лишний раз не хотелось, такой тяжёлый взгляд я, пожалуй, впервые видела у человека. Я старалась лежать, отвернувшись к стене. По телефону поговорить выходила в коридор. За эти дни я заказала клининг на следующий четверг, понимая, что сразу же после выписки я займусь похоронами. Будет не до уборки. Жить решила какое-то время у отца в квартире. Насчёт поминок договорилась с кафе, которое мне посоветовал Георгий. Меню и цены вполне меня устроили, тем более что многие знакомые, с которыми я связалась, в итоге отказались приехать на поминки, сославшись на будний рабочий день. Самых близких родственников и друзей насчитала немного, примерно человек двенадцать-тринадцать.