Не бойся

Может, это Игорь приходил? Его, мужчину тридцати восьми лет, всегда хорошо одетого, гладко выбритого, Галя вполне могла назвать красавчиком, хотя высоким он точно не был. Да ну, вряд ли. Откуда он мог узнать, что со мной произошло? В пятницу мы практически поругались по телефону. А в выходные и так никогда в принципе не встречались. Ведь он был женат. Да, я знала, вернее, узнала, что он женат примерно через пару-тройку недель после нашего знакомства в августе на базе отдыха. Но продолжила встречаться с ним, с женатым мужчиной. Зачем? Зачем я это делала? Вот только сейчас, здесь, лёжа под капельницей, на этой жутко неудобной больничной кровати, я ясно понимала, что ни я ему, ни он мне был на самом деле не нужен. Просто мимолётная интрижка, которую надо было закончить сразу же, как только он открыто признался, что я правильно догадываюсь, он женат. У него была семья, сын, собака, стабильная работа. А я просто случайно оказалась на его пути, в нужном месте и в нужное время, как говорится. Просто попала под руку. И он не стал упускать шанс немного разнообразить свою жизнь. Мной. Да, может я и понравилась ему как женщина, почему бы и нет. Молодая, ухоженная, симпатичная, с большими голубыми глазами. Но ни о какой любви и речи не шло. И я это прекрасно понимала, потому что никогда не была чрезмерно впечатлительной натурой, смотрела на жизнь реально, розовые очки не носила. Рано похоронила маму, стала жить одна, относительно самостоятельно, отец на тот момент уже жил от нас отдельно, они развелись лет за пять до её смерти. Отец помогал, не бросал меня и тогда, когда у мамы случился первый инсульт, а я только поступила в институт, и после её смерти. Но жила я в квартире одна. С отцом мы очень часто виделась, постоянно были на связи, он привозил мне вечером после работы продукты, я готовила, мы вместе ужинали, иногда он оставался ночевать со мной, иногда я уходила на все выходные к нему, мы вместе могли сходить в торговый центр, в кино, летом поехать на речку или на турбазу. У него была женщина, я знала её, но вместе они не жили. Пару раз она ездила с нами на природу, на этом её пребывание в моей жизни заканчивалось. Скорее всего, она приезжала к отцу, когда меня не было у него. Но это меня не раздражало и не обижало, ведь я понимала, что он ещё мужчина хоть куда и женское общество ему нужно. Да и женщина в принципе была приятная, ничего отталкивающего в ней не было, в душу не лезла, не навязывала своё общение. Так и жили. Подрабатывала я и так уже с первого курса, а на последнем начала работать по специальности, старалась как могла не запустить учёбу, переписывала пропущенные лекции, ночами читала конспекты, сама писала диплом. В общем, в итоге всё у меня удачно получилось: институт закончила хорошо, работа была и нравилась мне, рядом был отец, готовый в любое время и во всём меня поддержать. А вот с личной жизнью как-то не складывалось. Но на тот момент я даже и не задумывалась, мне казалось, что двадцать с небольшим лет – это не тот возраст, когда надо горевать, что нет парня. Со мной знакомились на студенческих вечеринках, на днях рождения общих знакомых или подруг, в клубах, были даже один раз у меня относительно долгие отношения, примерно полгода, но как-то я не прониклась, в итоге больше из-за меня они и сошли на нет. Выслушала в свой адрес пару неласковых, какая я холодная, расчётливая, чуть ли не стерва, использовала его полгода, а он бегал-бегал за мной, а я его не люблю, к себе переехать не зову, а ведь живу одна без родителей, а он весь такой хороший от любви ко мне с ума сходит… Хотя, как по мне, так и не бегал он особо за мной, с ума уж и подавно не сходил, было время свободное, мы гуляли, а если я была занята, то он постоянно обижался.

– Так, Климова, пришла в себя? Не истеришь больше? – звонкий женский голос вернул меня к реальности.

– Да, кажется, пришла, – ответила спокойно и удивилась её вопросу. Неужели я истерила? Иначе почему она у меня это спрашивает. Не помню. Что с головой то? Надо спросить у врача.

– Голова не кружится? Ноги ватные или уже чувствуешь?

– Нет, не кружится. Ноги нормальные. Спина болит, – продолжила я, глядя на неё.

Это была медсестра, молодая, позитивная, улыбчивая. Она подошла к моей кровати, отключила капельницу.

– Бледная какая, жуть!!! Сейчас доктор прийдёт. Не вставай!

– Хорошо.

Она посмотрела ещё раз на меня внимательно, подняла одеяло, проверила катетер, что-то пробубнила практически про себя, потом взяла мою руку, покрутила, видимо изучая, как много появилось синяков после капельниц.

– Ну что за вены такие! Куда теперь колоть, – недовольно протянула она.

– Доброе утро! – раздалось в палате.

Все повернули головы к двери. Это был наш лечащий врач. Он поочерёдно подходил к каждой женщине, что-то спрашивал, внимательно слушал ответы. Медсестра не уходила, ждала доктора около меня. И когда он подошёл к моей кровати, сразу же первая выдала:

– Александр Владимирович, тут в крови опять всё у неё! Надо что-то делать.