Не бойся Адама

Прочитав письмо, Поль надолго задумался. Он всматривался в далекие силуэты крыш, которые золотил закат.

Потом он взял трубу и изо всех сил заиграл знакомую мелодию, ускоряя темп. Звук вибрировал у него в ушах. Это был словно обращенный к джунглям зов, перелетающий с холма на холм.

Может быть, он долетит до нее.

Послесловие Несколько слов об источниках

События, лежащие в основе романа, являются вымышленными, но, увы, не очень далекими от реальности. Они напоминают нам об опасной тенденции, заметной на каждой крупной международной конференции, посвященной будущему человечества: обвинениях в адрес бедняков, в которых видят не символ борьбы за солидарность и справедливость, а угрозу. От борьбы против бедности мы постепенно переходим к войне против бедных.

Нельзя, как я сам, проработать двадцать лет в сфере гуманитарных наук и не услышать окрашенных фатализмом высказываний. В Африке свирепствуют эпидемии, голод и войны? Что вы хотите, ихслишком много. Вы уверены, что делаете доброе дело, пытаясь любой ценой ихспасти? Геноцид в Руанде породил множество подобных комментариев, которые часто звучат, но редко публикуются: это перенаселенная страна, одна часть населения неизбежно будет стремиться уничтожить другую. И таких примеров множество.

Взгляд Запада на третий мир безусловно окрашен состраданием, но это человеческое чувство пробивается сквозь обломки надежд. Провал прежних моделей модернизации и растущая озабоченность проблемами безопасности ставят вопросы во все более радикальной и трагической форме: чем действительно можно помочь этим огромным массам бедняков? А может быть, их трагедия неизбежна? Не являются ли катастрофы логическим решением редко называемой своим именем проблемы перенаселенности планеты и особенно ее самых обездоленных регионов?

Мальтус не умер, а ведь именно он видел в голоде и эпидемиях «естественный» механизм регулирования численности населения, который адаптирует его к естественным ресурсам поддержания жизни.

Влияние его идей не ограничивается сферой гуманитарных наук. Они питают целый ряд современных идеологий и, в частности, экологических движений. Приведенные в этой книге цитаты абсолютно точны, включая самые чудовищные, вроде этого высказывания Вильяма Айкена: «Массовая смертность была бы вполне желательна. Спровоцировать ее – наш долг. Долг человека по отношению к окружающей среде – уменьшить нашу численность на 90 %» (Earthbound: Essays in environmental ethics, Random House, 1984).

Для французского читателя подобного рода декларации кажутся характерными только для маргинальных и безответственных групп. Экология в нашей стране привлекает симпатии множества искренних людей, ни в коей мере не разделяющих такого рода идеи. В нашей стране «нормальная» экология рядится в одежды добропорядочных политических движений, собирающих своих сторонников на улицах и использующих крохи доставшейся им власти для улучшения движения велосипедов и решения проблем переработки отходов. Даже впечатляющие акции Гринписа кажутся нам всего лишь безобидными шоу. Мы совершенно забываем, что в других странах, к примеру в Англии и Соединенных Штатах, экологические движения могут быть совершенно иными. Между тем специальные службы этих государств относятся к экотерроризму с полной серьезностью. ФБР даже считает его следующей по значению опасностью для Соединенных Штатов после исламского фундаментализма (обвинения в экотерроризме были недавно предъявлены пятнадцати активным борцам за права животных и защиту окружающей среды. См. Lib'eration,30-1-2006). Это мнение иногда оспаривается. Некоторые видят здесь манипулирование общественным мнением, и дискуссия продолжается. И все же наличие радикальных движений в этой области отрицать невозможно.

В их основе лежат теоретические положения, практически неизвестные во Франции. Книга Люка Ферри Le nouvel ordre 'ecologique, Grasset,1992, впервые привлекла внимание к целому комплексу исследований по так называемой глубокой экологии (deep ecology).Содержащаяся в них радикальная критика человека – еще одно свидетельство возрождения мальтузианской традиции. С точки зрения глубокой экологии 'Человек не есть вершина иерархии всего живого на Земле, он вписан в экосферу как часть в целое» (см. Досье канадского радио о саммите в Йоханнесбурге).Практические следствия такого подхода смыкаются с «гуманистической» озабоченностью численностью населения. Среди знаменитых «восьми тезисов глубокой экологии» норвежского философа Арне Насса есть и такой: «Расцвет человеческой жизни и культуры совместим со значительным уменьшением численности населения».