Не бойся Адама

Она привыкла считать, что когда-то вступила в «Зеленый мир» по чистой случайности, присоединившись к шумной компании студентов, позвавших ее на демонстрацию. Это случилось в Лионе прекрасным солнечным днем. Жюльетта толком не понимала, по какому поводу заварилась вся каша, ей просто нравилось дышать свежим воздухом и что-то кричать. Для нее это было время мучительного одиночества. Всю зиму она не могла отделаться от мыслей о смерти. Веселая толчея на набережных Роны, крики взявшейся за руки молодежи, яркое солнце, отражавшееся в черепичных крышах квартала Сен-Поль, — все это почти излечило ее. Лекарство называлось «Зеленый мир». Главное заключалось в том, что оно действовало.

Теперь, труся по пустыне, Жюльетта мысленно возвращалась к такому объяснению, понимая, что даже депрессия и отчаяние не заставили бы ее воевать за чужое дело. Нет, ее подкупило что-то более важное. Она ненавидела абстрактные теории, а политика всегда оставляла ее равнодушной, так что, если программа экологов оказалась исключением из правила, значит, сработало что-то глубоко личное.

Скоро обнаружилось, что мишенью «Зеленого мира» был именно буржуазный идеал жизни ее родителей. Отец Жюльетты, человек себялюбивый и извращенный, посвятил себя беспощадной борьбе не только с себе подобными, но и с природой. Его ненависть к дочери стала источником многих мучительных воспоминаний Жюльетты. Она не могла забыть, например, участок, который родители купили близ Экс-ан-Прованса. С одного края там стоял небольшой домик, а вся остальная земля заросла великолепными соснами. Однажды Жюльетта провела там целое лето. Она гуляла, прислоняясь к нагретым солнцем стволам деревьев, и на четвереньках ловила кузнечиков на усыпанной мягкой корой и хвоей земле. На следующее лето она увидела, как огромные желтые машины корчуют пни срубленных под корень деревьев и сваливают в углу необтесанные стволы. Отец Жюльетты решил снести старый домик и выстроить новую виллу. Остаток земли он продал, и на нем возвели две бетонные коробки, лицемерно названные «Резиденция „Сосны“».

Не таким наглядным, но даже более важным оказался урок который она извлекла из рассказа отца: посмеиваясь, тот говорил о том, как отдавал приказ танкерам сливать горючее на границе территориальных вод и топил в тропических бухтах изъеденные мазутом и ржавчиной суда, чтобы получить страховку.

А еще эти бедняги, которых он прогнал из принадлежавшей ему квартиры в Кале. Жюльетта сидела на заднем сиденье машины, которую отец припарковал на углу улицы, чтобы наблюдать за тем, как жандармы вышвыривают на мостовую матрацы и детские игрушки. Она отвернулась, увидев детей, в слезах выходивших из дома.

Все это могло бы пробудить в ней тягу к социальным вопросам и привести в лагерь левых, но их революционные фразы никогда не казались Жюльетте убедительными. Она полагала, что жестокость в мире распределяется поровну и бедные повинны в ней ничуть не меньше богатых.

Природа говорила ее сердцу гораздо больше. Родители Жюльетты утратили связь с корнями. Точнее не скажешь. Именно измена природе сделала ее отца безжалостным, нечувствительным к красоте деревьев, исполненным жажды рушить, строить и владеть вещами, что по сути одно и то же, а мать заставила предпочесть комфорт любви к ребенку; она возненавидела бедность и отреклась от здоровой простоты своих деревенских предков.

Здесь, в пустыне, Жюльетта осознала, что ненависть и презрение, жертвой которых она стала в детстве, сродни тем, что выпали на долю природе. От этой мысли ей стало легче. Она придавала смысл страданиям и оправдывала бунт. Жюльетте казалось, что она стоит на пороге зрелости.

К тому же Хэрроу помог ей понять, какую форму должен принять протест. Прежде, как и большинство симпатизирующих «зеленым», Жюльетта смутно представляла себе, что надо делать, чтобы защитить планету. Обычно все ограничивалось душевной привязанностью ко всему живому. Это чувство заставило ее с радостью согласиться принять участие в акции, направленной на защиту животных, о которой ей рассказал Джонатан. Она не задавала себе вопросов о конечных целях и возникающих неувязках. Теперь, благодаря Хэрроу, до нее дошла вся смехотворность ее действий, и она сделала главный вывод: надо помешать человеку калечить природу. Для достижения этой цели хороши все средства, не исключая насилия и даже убийства. Именно этой решительности и храбрости ей так не хватало в «Зеленом мире», особенно после того, как она сама стала жертвой насилия. Наконец-то она отыскала людей, говорящих с ней на ее языке.

Что же конкретно предстоит сделать? Какая роль отводится ей? Об этом она ничего не знала. Тед не сообщал никаких подробностей, зато поделился с ней чем-то гораздо более важным: жизненным кредо и состоянием души. Во всем остальном Жюльетта полагалась на него. Придет время, и она узнает, чего от нее ждут и каков план действий всей группы.

Важно лишь то, что теперь она к ней принадлежала.