Не бойся Адама

Среди всех белых пятен, из которых, по сути, и состояла жизнь Хэрроу, одно особенно удивляло: отсутствие сведений о его матери. Поль подумал, что она, должно быть, ушла из жизни вскоре после рождения малыша, но после слов Барни решил разузнать об этом побольше. В свидетельстве о рождении Теда после имени отца, сразу наводившего на мысль о Новой Англии, стояло и имя матери. Довольно странное имя: Мария Розария, рожденная 1.1.1946 в Бойзе, Айдахо. На свете, конечно, есть люди, появившиеся на свет 1 января, но чаще всего эту дату проставляют не имеющим подлинного свидетельства о рождении: подкидышам или тем, кто родился в районах, где такие записи не обязательны. Так делали после войны во множестве индейских резерваций.

Поль занялся католическими миссиями города Бойз и штата Айдахо. Имя Мария Розария могли дать монахини рожденному в резервации и крещеному младенцу. Два практиканта из отдела Барни связались со всеми монастырями штата на предмет информации о всех приемышах сороковых и пятидесятых годов. Одна из монастырских привратниц сообщила о том, что девочка с таким именем занесена в акты некой миссии графства Клируотер, расположенной на склонах Скалистых гор. В миссии девочка освоила ремесло прачки, а в восемнадцать лет отправилась попытать счастья на Восточное побережье, где ей предложили работу. Судя по датам, речь могла идти о матери Хэрроу. Сверившись с записями актов гражданского состояния штата Айдахо, где монастырь должен был зарегистрировать приемыша, сотрудники Провиденса нашли упоминание о Марии Розарии, дважды выходившей замуж. 7 июня 1968 года она стала супругой Эдгара Хэрроу, скончавшегося три года спустя. От этого брака родился ребенок по имени Эдвард. Вскоре Мария сочеталась браком с неким Миллером, но вот уже десять лет фактически с ним не жила. Если она взяла фамилию второго мужа, то раньше и не могла попасть в поле зрения сыщиков. В актах нашлось и последнее известное место жительства Марии Розарии: Кер-д'Ален, на севере штата Айдахо.

Эти края известны своим огромным и богатым рыбой озером. Сам городок живет почти исключительно за счет туристов, представая их взору таким, каким они хотят его видеть: декоративно подлинным местом поселения трапперов и продавцов шкур, несмотря на бревенчатые дома не лишенным достижений американской цивилизации вроде закусочных «Кентукки фрайдчикен» и бензозаправок «Шеврон». Вдобавок здесь процветают и полувоенные правые организации, борющиеся за превосходство белой расы.

Поль снял номер в одном из центральных отелей, населенном в основном пожилыми любителями ловли нахлыстом. Оставил там свои вещи и сразу же приступил к поискам Марии Розарии.

Она отыскалась на заднем плане всех этих причудливых декораций. Домом Марии служил поставленный на деревяшки вагончик, увитый плющом и окруженный густым кустарником. Пространство передвижного дома было расширено за счет хаотического нагромождения бочек, дощатых навесов и ящиков, свидетельствовавших о долгой жизни на одном месте.

Поль с трудом отыскал вход в виде похожей на корабельную двери со срезанными углами. Он постучал и стал ждать. Дверь открыла крохотная девочка-индианка в красном полотняном платьице, из-под которого торчали худые ноги.

— Я бы хотел повидать Марию Розарию, — сказал Поль.

Из глубины каравана раздался такой громкий голос, что вздрогнули хрупкие стенки машины.

— Кой дьявол зовет меня так?

Женщина лежала в кровати, укрытая сиреневой периной. Ее голова покоилась на подушке с кружевными каймами. На Поля уставилась пара черных пронзительных глаз. Они так блестели, что заставляли забыть обо всем остальном: распластанном бесформенном теле, ногах со вздутыми венами и скрюченными пальцами, давно не мытых руках.

— Подойдите. Вам страшно?

Поль подошел к кровати.

— Утренний Ветер слушает тебя, приятель. Теперь меня зовут так, а старое имя лучше забыть. Если хотите что-то продать, можете сразу проваливать. Денег у меня все равно нет. Я принимаю пожертвования, да и то, если не надо ничего подписывать. Так в чем дело?

— Я насчет Теда, — сказал Поль таким тоном, словно говорил со своим пациентом.

— С ним что-то стряслось?

Спазм почти всколыхнул массивную грудь женщины, но сила тяжести взяла верх, и она снова опустилась на подушку.

— Не знаю. Я его ищу.

Поль сразу понял, что у него нет ни малейшего шанса встретить здесь Хэрроу.

— О нем часто спрашивают?

— Никогда. Понятия не имею, как вы меня разыскали. Даже он меня не может найти, — сказала женщина, достала из-за спины платок и приложила его к глазам.

Поль рассматривал царивший вокруг беспорядок: сломанные лампы, фарфоровые кошки, искусственные цветы. Он чувствовал себя словно в египетской гробнице, где покойный лежит, окруженный вещами, которые он захотел взять с собой в вечность. Если что было важно, так это то, что, похоже, здесь никто не появлялся до него, а значит, ФБР еще не добралось до этой берлоги. Это давало какие-то шансы найти здесь хоть что-то, что поможет ему взять след.

— Он в опасности, так ведь?

— Возможно, — ответил Поль.