Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

– Стараюсь понять, – честно ответил Гамильтон-Рэй, снова потянувшись к графину. – Были, конечно, полководцы, умевшие наносить уже празднующему победу противнику смертельный удар с помощью тщательно сбережённого резерва. Но я себя к таким не отношу, и резервов у нас просто нет. Знаете, что я вам скажу, сэр? Наш главный промах, поведший к катастрофе, заключается в нашей самонадеянности и верхоглядстве. Следовало все силы бросить на уничтожение князя Олега, хоть Кремль взорвать вместе с ним и его окружением, и только после этого… А мы положились на «Стратегию непрямых действий» мистера Лидел-Гарта[76], вообразили, что наёмники-иностранцы сделают за нас главное, а мы подберём созревший плод… Да, мне пришла в голову и ещё одна неприятная мысль – если проанализировать подобную стратегию лет за триста, получается неприятный вывод. Полагаясь на наёмников, вроде сипаев, или на полноценных союзников, вроде французов и тех же русских, мы словно признаем, что слабее тех и других…

– Ну-ка, поясните, это интересно…

– Интересного мало. Перекладывая основные усилия на плечи союзников, мы делаем вид, что экономим драгоценные жизни британцев, на самом же деле – просто негласно признаём, что они сделают эту работу лучше нас. Следовательно – и наши враги и наши «друзья» на самом деле сильнее нас. Империю большую часть её истории спасает только хитрость и удача, – в голосе Гамильтон-Рэя при этих словах прозвучало не сожаление и раскаяние, а всего лишь досада. В том смысле, что хоть и неприятно признавать, что у твоей жены ноги кривые, а приходится…

– Видите – вот и очевидная польза от рекогносцировки[77]. Мы, – он подчеркнул это «мы», – непростительным образом недооценили «роль личности в истории». Считали – как может противостоять один человек, пусть и незаурядный, макровоздействию почти тектонических масштабов? Мы не допускали мысли, что Олег решится на государственный переворот в столь смутной, и без того грозящей почти неизбежным крахом, обстановке. В момент, когда обозначилось предательство и заговор в его ближайшем окружении. А он рискнул, опираясь на несколько сотен лично ему преданных людей, – и сразу выиграл всё. Мы думали – узурпация власти вызовет возмущение общества и брожение в армии, а она инициировала всеобщий восторг и взрыв энтузиазма. Премьер Каверзнев первый принёс уверения в покорности, собственной и своего правительства. Государственная дума девяносто пятью процентами голосов признала правомерность применения в данном случае статьи Конституции о принятии «в трудный для Отечества час» всей полноты власти Местоблюстителем Престола. Какие выводы мы с вами должны сделать?

Арчибальд посмотрел на Гамильтон-Рэя мудрым взглядом учителя, ждущего от любимого ученика достойного ответа на судьбоносный вопрос.

– В такой постановке, сэр… Очень может быть, что теперь от физического устранения Олега, ныне Императора, не будет никакой пользы. Время упущено. Ему на смену может прийти ещё более жёсткий и беспринципный правитель. Как вышло у нас в Индии: ликвидировали тихого гуманиста и сторонника «ненасильственных действий» Ганди и получили взамен энергичного, чуждого всяких «либеральных иллюзий» Джавахарлала Неру. Чем это кончилось, вам известно[78].

– Да, пожалуй, намного лучше, чем вам, – загадочно сказал Арчибальд, намекая на знания, полученные в остальных реальностях.

– Тогда, пожалуй, нам действительно следует, учитывая опыт поражения, приняться за изучение факторов, сделавших возможными победу Олега сначала над собственным народом, а потом и над нами! Вы поймите, сэр, – Айвори подался вперёд, стакан виски у него в руке дрожал, – при всем к вам почтении я не могу поверить, что, начиная «Кроссворд», вы знали противника хуже меня! Не тот вы человек! И, значит…

– Всякую мысль следует доводить до конца, дорогой адмирал. Значит…

– Вы заранее предвидели, что наше дело может закончиться именно таким образом. Не поддержали меня в моих сомнениях, буквально «толкали в шею» всех остальных. И не «рекогносцировку» вы проводили. Вам нужно было выяснить что-то для себя лично. И, возможно, проверить в деле своих «соратников».

– Браво, адмирал. Вы не только угадали мою цель, вы только что подтвердили собственную пригодность к по-настоящему большому делу. Я думаю, когда мы продолжим, вам следует занять пост более достойный ваших талантов. Президентство в клубе я вам пока (но только пока!) не предлагаю. Во-первых, процедура прижизненной смены руководства уставом не предусмотрена, а во-вторых – в нашей игре клуб – структура всё же избыточная, хотя и необходимая. Хорошо сказано, а?

– Очередной парадокс в стиле уайльдовского сэра Генри, – вежливо кивнул Айвори, не уловив в очередной банальности и намёка на отточенность формулировок упомянутого персонажа. – Но я приблизительно понимаю, что вы хотели сказать.