Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

Как оно тогда было? Значилась на картах неосвоенная, никому фактически не принадлежащая территория от Оренбурга до Памира, застрявшая где-то между временами Александра Македонского и Чингисхана. На запад совершали из неё бесконечные набеги орды грабителей и работорговцев, с юга-востока точили зубы на эти земли британские империалисты. Любой шаг вперёд грозил новой войной России, истощённой двумя предыдущими и сотрясаемой внутренней смутой. Оставаться на прежних рубежах было невозможно, двигаться вперёд — тем более.

Император-Освободитель решил сделать вид, что никакой так называемой «Средней Азии» и нет, соответственно, у России никаких в этом регионе интересов. Так и велено было держаться дипломатам — кроме как о приграничных стычках с грабителями, иных сведений с южных рубежей не поступает.

Стычки действительно происходили постоянно последние полтораста лет, и пришло время решить вопрос радикально. Отчаянные, неизвестно как и кем воспитанные генералы Кауфман, Черняев, Скобелев на свой страх и риск, иногда вопреки прямым запрещениям дипломатов и военного министерства, собирали небольшие, из имеющихся под рукой сил, отряды и двигались вперёд. На сонный обывательский взгляд — бессмысленно и безнадёжно — в дикие безводные пески и степи, на которые не было даже карт, а стратегически важная информация заменялась слухами и донесениями редких разведчиков из сочувствующих аборигенов. Наступали в не приспособленной для тех мест одежде и обуви: юфтевых сапогах и суконных мундирах, с обычными строевыми лошадьми вместо дромадеров и бактрианов, одной-двумя тысячами рязанских, тверских, ярославских солдат и оренбургских казаков против десятков и сотен тысяч свирепых, английским оружием вооружённых аскеров местных ханов, беков и эмиров. Да вдобавок путь им преграждали мощные крепости: Ташкент, Чимкент, Бухара, Самарканд, Хива, Геок-Тепе, не считая множества более мелких. Так в пустыне любой дувал и мазар — приличный опорный пункт против бредущих барханами пехотных колонн, лишённых тылов. Великолепная иллюстрация к описываемым событиям — картины Верещагина «Туркестанского цикла». Очень там всё наглядно изображено.

И ведь взяли все эти крепости, привели к покорности средневековых «хищников», как тогда было принято выражаться. А когда встретились с англичанами в предгорьях Гиндукуша и на берегах Пянджа, откуда Индия видна, то как бы и сами удивились: «Ни хрена себе, куда нелёгкая занесла».

Поудивлялись, обменялись нотами, кое-как договорились о разделе сфер влияния, до войны дело не дошло. Как выразился то ли генерал Скобелев, то ли сам канцлер Горчаков: «Броненосцы, слава богу, по пустыням не плавают!»

Потом, раз уж пришли, железные дороги начали строить, цивилизацию насаждать, Ташкент превратили чуть ли не в азиатский Париж. Вот тогда отчаянные генералы были поощрены чинами, наградами, генерал-губернаторскими должностями. Пусть и теперь так будет.

В конце концов — что такое Император сам по себе, будь он трижды новатор и реформатор? Вот когда окружит он себя тысячами человек, каждого из которых можно, не сомневаясь, в любой момент хоть наместником провинции поставить, хоть министром путей сообщения или руководителем такого вот «Мальтийского креста». Чтобы, не вникая в подробности, финансовые и политические, выслушать в нужный момент рапорт и разрезать ленточку. А для этого Олег Константинович задолго до своего воцарения давал простор инициативным людям, подчас так, что они и сами этого не замечали, открывал пути способным капитанам и титулярным советникам к шинелям с красными подкладками[83]. Кто-то ведь должен превращать полуразложившуюся «парламентскую республику» в блестящую Империю по матрице нынешней «Московии», никак не ленивые троечники и второгодники эпохи Каверзнева и его предшественников. Но это дело месяцев, если не годов, а сейчас у Императора возникли обстоятельства, не терпящие и малейшего промедления.

Вроде бы на мировой арене всё складывалось не так плохо, учитывая удачную договоренность с американским президентом. Но что с той Америки в военно-политическом смысле? Прикрыт тихоокеанский фланг, появились у России открытые для захода и ремонта порты Сан-Франциско и Сан-Диего, свободные, в случае конфликтов с третьими странами, от ограничений по срокам стоянки и необходимости разоружаться. На дипломатическом уровне господин Доджсон, зная свою выгоду, благожелательный к России нейтралитет сохранит. Ну а воевать со своими старшими братьями[84] на нашей стороне его никто заставлять не собирается. Есть поинтереснее проекты.

Значит, воевать всё равно придётся только нам. Непосредственно с Альбионом, при этом предполагая, что на его сторону в любой момент могут перейти от половины до двух третей крупных и мелких сопредельных государств. Как в Крымскую войну. Непрерывно ожидая «удара ножом в спину[85]» или глотка яда в дружески поданном некоей условной «миледи Винтер» бокале. От любого, кого теоретики-генштабисты числят в «нейтралах» или «союзниках».