Не бойся друзей

— И как же я обращусь? — уцепился Президент за частность, уж очень не хотелось целиком и полностью принимать новую реальность, перечёркивающую всю прожитую жизнь и особенно последние годы, не всегда безмятежные, но так или иначе понятные, — по телефону, что ли?

— Ты забыл, что с нами человек оттуда? Как он в твоём телевизоре появился, так и ты сможешь.

— А чем защищаться? Пистолетами и коллекционными ружьями втроём против спецназа? Дворец Амина чуть не гвардейский батальон охранял, а наши его за час взяли…

Воспоминание о мутной истории с устранением куда более легитимного лидера революционного Афганистана, чем Бабрак Кармаль, оптимизма Президенту не прибавило.

— Во-первых, ты что, только меня и Анатолия считаешь? Нас уже не трое, а семеро, «великолепная семёрка», если ещё помнишь. Двое друзей полковника Ляхова — высококлассные профессионалы и прекрасно вооружены. Спустимся — познакомишься. Ну ещё и девушка, тоже не с пустыми руками, подготовленная лучше любого нашего «альфовца». Офицер личной гвардии Императора Олега.

При упоминании этого имени Президент досадливо поморщился.

— Если авиация нас вакуумными бомбами не приласкает, — подвёл итог Мятлев, — до подхода серьёзной помощи продержимся. Гарантирую!

На столе вновь зазвонил телефон прямой кремлёвской связи.

Мятлев взял трубку раньше, чем до неё дотянулся Президент.

— Слушаю! — ответил он, одновременно включая громкоговоритель.

— Это не вы? — назвал имя-отчество Президента незнакомый, резкий и уверенный голос.

— Нет, не он, это генерал Мятлев, начальник временной Ставки главковерха, — на ходу придумал себе должность генерал. Краем сознания подумал, что вот так настоящие дела и делаются. Назвал себя Первым консулом, как бригадный генерал Наполеон Бонапарт, пока другие бессмысленно суетились, как слепые котята, — так им и будешь! И он после победы на меньшую по статусу должность не согласится, как бы она ни называлась «в гражданском варианте». Хватит псевдодемократий, наигрались!

— Ух, как страшно, — донесла мембрана жирноватый, очень неприятный смешок. — А что командовать тебе, «начальник», больше некем — в курсе?

Мятлев зажал микрофон рукой, свистящим шёпотом приказал Президенту:

— Высунься на площадку, крикни Герту! Быстро, быстро, некогда раздумывать…

Снова включился в телефонный разговор:

— В курсе. За это кое-кому гарантированная «вышка», мы с «гуманизмом» с сего момента завязали! — Ему надо было тянуть время, вывести собеседника из себя, а то и запугать, сколь бы слабо ни выглядели со стороны его шансы.

Человек на той стороне снова рассмеялся. Ситуация его явно веселила. И он тоже не прочь был поддержать игру генерала, по другим, естественно, причинам.

— Ну-ну! Грозилась синица море поджечь…

Мятлев прокручивал в голове все голоса, которые когда-либо слышал, словно капитан-смершевец из «Августа сорок четвёртого» приметы немецкого диверсанта, и не мог никого подходящего вспомнить.

— Так что, позовешь «хозяина», или он и дальше голову в песок прятать намерен?

— У него сейчас дела поважнее есть, чем с таким дерьмом разговаривать. Ультиматум предъявлять собрался? Давай! Я уполномочен выслушать и принять решение. Твои условия?

В кабинет влетела Герта, остановилась в двух шагах с горящими от азарта глазами. На плече у неё стволом вниз висел автомат, не здешний «АК», а свой, штатный для спецгрупп «печенегов» «ППСШ», на основе обычного «ППС».