Не бойся глубины

– Здесь я родилась, здесь и умру, – заявила она. – Мне чужие стены на старости лет не нужны. И в земле чужой лежать не хочу. Так что вы поезжайте, устраивайте свою жизнь, а мы с Диночкой пока останемся. А когда меня похороните, делайте что хотите. Пусть тогда девочка сама решает, ехать ей на чужбину или нет. Как ее судьба сложится, никто не знает.

На том и порешили. Фирму «Золотой павлин» продали и купили Дине квартиру в театральном доме. Цена на недвижимость в центре города неуклонно поднималась, а девочка должна приучаться к самостоятельности. В обязанности Дины входило заканчивать учебу, присматривать за бабулей, которая жила неподалеку, на соседней улице, и, если будет желание, попробовать себя в каком-нибудь деле, присмотреться, выбрать занятие по душе. Главное в жизни – твердо стоять на ногах, чтобы ни от кого не зависеть, никому в рот не смотреть и ни на чей кошелек не рассчитывать. Жизнь – мастерица преподносить сюрпризы, и, чтобы чувствовать себя в ней спокойно и надежно, необходимо уметь создавать финансовое благополучие. С деньгами половина людских проблем исчезает сразу, а оставшаяся половина решается быстрее и легче.

Так Дина Чиляева стала владелицей квартиры на первом этаже старинного дома, напротив супругов Авдеевых и через стенку от Егора Фаворина.

В скандалах она не участвовала, и судьба полосатых котов ее не трогала. Немного раздражали звуки тромбона, но не так, чтобы выяснять отношения с соседом. У Дины были совершенно другие интересы.

Глава 4

Тихая морозная ночь не хотела покидать Петербург. Она лежала синими пластами на пустынных проспектах, курилась розоватым туманом над покрытой льдом Невой. Мосты казались призрачными в ее дымке, полной серебряных отблесков снега и звезд.

Артем Пономарев неторопливо шагал по гранитной набережной, отворачиваясь от снежной пыли, летящей в лицо. Он приступил к изучению окружения убитых женщин. И начал с Вероники Лебедевой, артистки, первой жертвы неизвестного маньяка. По опыту сыщик знал, что такие субъекты совершают убийство за убийством, оставаясь неуловимыми. Количество их жертв может превысить десять, двадцать человек. Раскрыть подобные преступления невероятно трудно, потому что невозможно определить мотив, выявить тенденцию… В обычной жизни такого человека нет ничего настораживающего, он – рядовой прохожий в толпе рядовых граждан. Вероятно, он даже женат, имеет детей, которых любит, на работе его уважают, друзья считают хорошим парнем. Что делает его другим? Какой сигнал извне вызывает страшный отклик в его душе? Как он сам относится к своему второму «я», которое становится неконтролируемым?

«Надеюсь, я смогу понять убийцу, – думал Пономарев. – Иначе мне его не вычислить!»

Сегодня, едва забрезжил рассвет, Артем отправился в Театр музыкальной комедии поговорить с уборщицами и прочими незаметными людьми, которые в таких многоликих и сложных коллективах, как театр, знают обо всем и обо всех. Они охотно делятся своими наблюдениями и выводами, если найти к ним подход.

Артем провел в пустом, гулком театре, пахнущем мокрыми полами, канифолью и гримом, около двух часов. Гремя ведрами и таская за собой швабры и веники, пожилые и молодые женщины в мятых мышиных халатах рассказывали ему о том, кто чем дышит, кто с кем спит и кто кого ненавидит.

– Вероника Кирилловна, царствие ей небесное, взбалмошная была женщина. О покойных плохо не говорят…

– Это в интересах следствия, – строго заметил Артем.

– Так ведь уже приходили из милиции, всех расспрашивали. Нашли убийцу-то?

– Ищем…

– Эдак век искать можно!

– Как получается.

Пономарев не реагировал на провокационные выпады – давно привык к ним. Работу органов критиковали все кому не лень. А что толку?

– У Вероники Лебедевой были… недоброжелатели? Люди, которые ее не любили или злились на нее?

– Таких, почитай, весь театр! – отвечала худосочная старушка в очках, с забранными в жидкий хвост седыми волосами.

– Почему же?

– Красивая она была… и талантливая. Кому это понравится?

«Странная логика», – подумал Артем, а вслух сказал:

– Непонятно. Должно быть наоборот!

– Где это наоборот бывает? – удивилась старушка. – Ты чего, милок, вчера на свет народился? Вероника была незамужняя, молодая… а пела как! Соловей от зависти поперхнется, не то что наши солистки! И собой хороша была: волосики пышные, фигурка, глазки – все при ней. Главный режиссер за Лебедевой ухаживал, лучшие роли давал. А его жена в спектаклях вынуждена была играть то мамаш, то кухарок, то просто в массовке топтаться. Уж как она Веронику невзлюбила!

– Как складывались отношения Лебедевой с мужской частью труппы, с музыкантами?

– Она многим нравилась. Но ухаживать не решались. Из оркестра только один скрипач иногда провожал Веронику домой. Она жила тут, неподалеку. А женщины ее сильно не любили. Она на себя внимание обращала, а ежели в одном месте прибывает, то в другом обязательно убывает. Зрители, опять же, ходили не просто на спектакль, а – на Веронику Лебедеву! Цветы, подарки…

– Как насчет постоянных поклонников? Были?