Не бойся глубины

Платона Ивановича обнаружили мертвым охранники. Они пришли через час после того, как уборщица закрыла офис. Бабка клялась и божилась, что не заходила в кабинет Салахова, потому что он терпеть не мог, когда его зря беспокоили.

Обстоятельства того вечера ускользнули от внимания Юрия – слишком тяжело было обрушившееся на него горе. Теперь он мог более хладнокровно и тщательно все обдумать…

Глава 29

В огромной квартире Альшванга витал запах еловых веток, свечей и увядших цветов – неистребимый аромат смерти. В гостиной все было сдвинуто к стенам, часы остановлены, зеркала завешаны черным газом. Повсюду лежала пыль…

«Откуда столько пыли за три дня?» – удивлялась Анна Григорьевна, переходя из комнаты в комнату.

Посуда в сервантах тоже запылилась. Анна Григорьевна отодвинула стеклянную дверцу, достала высокий бокал с золотым ободком по краю, повертела в руках… Какое-то тоскливое ожидание было разлито в воздухе; казалось, все в квартире пропитано им, даже стены.

«Хорошо, что я не взяла с собой Лизу, – со вздохом сказала себе Анна Григорьевна. – Нужно тут все убрать, проветрить, поснимать с зеркал эти ужасные черные ткани!»

Она открыла окна настежь, включила пылесос и принялась наводить порядок. За работой время пролетело незаметно, и Анна Григорьевна удивилась, заметив, что наступили сумерки. Хрустальная люстра отбрасывала радужные блики на стены и потолок, на стекла фотографий в рамках.

«Надо их убрать! – решила Анна Григорьевна, рассовывая фотографии по ящикам пузатого комода. – Они расстроят Лизоньку».

На фотографиях были запечатлены сцены из спектаклей, артисты в костюмах и гриме, музыканты и танцовщики. Особенно много оказалось сцен из «Пиковой дамы»: Герман с пистолетом в спальне графини, сцена в игорном доме, Лиза с высокой прической, в платье с оборками…

«Почему Альшванг так привязался к этому спектаклю? – недоумевала Анна Григорьевна, разглядывая снимки. – Прямо помешался старик! И Лизоньку растревожил своими глупостями!»

Она покосилась на икону в красивом позолоченном окладе и торопливо перекрестилась. О мертвых плохо не говорят!..

В целом Анна Григорьевна была очень довольна. Ее грандиозные планы осуществились. Квартира досталась дочери – свалилась, можно сказать, с небес, – даже не пришлось ничем жертвовать. Разве не чудо?

Она снова покосилась на иконку и перекрестилась, ежась от холода.

– Господи, прости мою душу грешную! Надо окна закрыть, а то дует…

Рамы закрывались туго, но плотно, новые подоконники блестели: Альшванг полгода назад сделал отличный ремонт. Анна Григорьевна нарадоваться не могла, любуясь дареной квартирой. Просторная гостиная сверкала дубовым паркетом и мебелью розового дерева, тяжелые шторы ложились мягкими густыми складками, в углу стоял маленький концертный рояль. Библиотека, кабинет и спальня были хороши по-своему. Большая кухня, обставленная на старинный манер, имела необычайно уютный вид. Ванная, облицованная бордовой плиткой, напоминала о римской роскоши.

Гостиная и библиотека были смежными, а двери остальных комнат выходили в длинный коридор, устланный китайским ковром.

«Какая прелесть! – восхищалась женщина. – И вовсе тут не мрачно. Лиза нарочно наговаривает, чтобы оправдать свое нежелание переезжать сюда. У нее депрессия…»

Уже собираясь уходить, Анна Григорьевна спохватилась, что не сняла траурную ткань, которой завешивали зеркала. Убирая черный газ с последнего, самого большого зеркала в гостиной, она вздрогнула: показалось, будто кто-то неслышно прошел у нее за спиной. На гладкой зеркальной поверхности мелькнули сияющие очи красавицы в напудренном парике, пена кружев, блестящий атлас…

Анна Григорьевна оглянулась, дрожа от нахлынувшего страха. Никого! Гостиная была пуста.

«Это у меня от бессонницы и переутомления нервы разыгрались, – подумала женщина. – Надо принимать на ночь снотворное».

На всякий случай она еще раз перекрестилась…

* * *

Изабелла пришла к Динаре похвастаться подарками, которые преподнесли ей на Новый год любовники.

– Тебе нравится? – спрашивала она, вертясь посередине комнаты в блестящем платье ярко-зеленого цвета. – Это Гена мне подарил. Правда эффектно?

– Ничего…

Динаре, несмотря на цыганскую кровь, вызывающе яркие наряды были не по душе. Но пышнотелой блондинке платье оказалось к лицу и по фигуре.

– А Толик мне подарил браслет. Смотри, какой!

Она показала свою холеную руку с тонким золотым браслетом на запястье. Браслет украшали зеленые камушки.

– Они будто сговорились, – улыбнулась Динара. – Браслет точно подходит к платью. Балуют тебя мужчины!

– Так я же заслуживаю! – Изабелла откровенно любовалась собой. – Разве я не красивая? Не сладкая? Ну, чего мне не достает?

– Скромности…

– Ой, Диночка, – ничуть не обидевшись, затараторила соседка. – Я ж зачем пришла? Угадай с трех раз!

– Давай я с одного попробую. Ты хочешь погадать про очередного кавалера? Я подозреваю, про кого. Гена с Толиком тебе надоели…

– Чуть-чуть, – опустила густо накрашенные ресницы Изабелла. – Самую капельку…

– Значит, новый счастливец… Егор Фаворин. Правильно?