Не бойся, я кусаюсь (СИ)

– Ты пришла на сессию БДСМ-мастера или психолога?! – раздражаюсь я неожиданно для себя самого, но девушка не обижается:

– Если кто-то из нас и психолог, то это точно не ты.

– Раздевайся! – рыкаю я грозно, принимаясь включать камеры по периметру игровой комнаты.

Яснорада больше со мной не спорит, но явно решает меня подразнить. Как будто одной занозы в заднице мне еще недостаточно!

Но девчонка об этом совершенно не думает. Она подходит ко мне почти вплотную и смотрит глаза в глаза с таким откровенным вызовом, что член под тканью черных кожаных штанов сразу начинает набухать. Ох и получит же она за это! Но пока я ее не останавливаю. Пускай насладится своим мнимым минутным превосходством, маленькая чертовка. Мне нравится наблюдать озорной огонек в ее взгляде.

Она стягивает лямку летнего сарафана с одного плеча, обнажая чуть загорелую кожу, ведет по тонкому предплечью пальцами, прикасаясь сама к себе, пока по коже не пробежит волна мурашек и прозрачные волоски не встанут дыбом. Потом она скользит обратно вверх, очерчивает изящные контуры ключиц и легко касается бьющейся на шее вены, теребит мочку уха, оттягивает нижнюю губу, тяжело дыша...

– Уже течешь? – спрашиваю я с улыбкой. Все это безумно красиво и соблазнительно, разумеется, и член правда встал, но я слишком хорошо умею себя контролировать, чтобы вот так просто забыть обо всем на свете и броситься на нее голодным зверем... хотя очень хочется, признаю. Тем временем, Яснорада очаровательно дуется:

– Я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, – отвечаю я честно. – Показать, насколько?

– Я еще не закончила!

– Окей, – я киваю с важным видом и просто сажусь на край постели, продолжая наблюдать за ее импровизированным стриптизом.

Каштанка стягивает вторую лямку, еще какое-то время вертится передо мной с самым соблазнительным видом, то приближаясь, то отдаляясь, а потом спускает сарафан ниже талии, и он просто падает к ее обнаженным ступням. Она остается в одних трусиках, такая маленькая, хрупкая и почти обнаженная. Тогда я уже не выдерживаю, говоря строго:

– Снимай все, раз уж начала...

– Да, господин, – отзывается она тихо и, цепляя кончиками пальцев резинку белья, стягивает по ногам этот последний кусок ткани, а в мой мозг в этот момент как будто иголкой впивается какая-то неоформившаяся, но уже очень неприятная мысль. Игнорируя ее, я требую:

– Принеси с полки «аиста».

Яснорада молча кивает, разворачивается на носочках и шлепает босыми ногами в другой конец игровой, чтобы принести подготовленную мною игрушку. Я тем временем продолжаю мысленно сражаться со своими демонами. Передо мной вдруг предстает образ Ники – такой же беззащитной и послушной, и то, как она так же протягивала мне «аиста», как делает сейчас Каштанка, и то, как она так же называла меня господином во время сессий...

– Господин?

Я вздрагиваю от этого обращения:

– Вот же черт.

– Что случилось? – Яснорада понимает, что что-то не так, кладет инструмент на постель, а сама садится рядом со мной: – Сессии не будет?

– Твою мать, – шиплю я тихо, чувствуя, как сходит на нет все возбуждение, и вместо него в голове начинает пульсировать наконец сформировавшаяся больная мысль: а что, если я подпущу Яснораду слишком близко, и ей тоже будет больно, и она тоже попытается самоубиться?!

А ведь я думал об отношениях... об отношениях, черт возьми! Да кто я такой, чтобы идти в отношения? Больной извращенец! Зачем я такой нужен любой нормальной девушке?! Зачем я такой нужен Яснораде?!

Ебаная Ника!

Кажется, больше всего психолог нужен здесь мне самому...

Спустя три минуты, когда все камеры оказываются выключены, Яснорада – одета, а мой член опускается, придавленный тяжелым эмоциональным грузом, девушка спрашивает:

– Ты ведь понимаешь, что это не твоя вина?

– Да, – отвечаю я твердо. – И я привык к ответственности. Мастера всегда отвечают за своих нижних. Но то, что случилось, явно влияет на меня сильнее, чем я бы того хотел. Что, если...

– Что? – спрашивает Яснорада.

– Неважно, – я качаю головой.

– Важно, – настаивает моя собеседница, а я раздражаюсь все сильнее и сильнее:

– Нет. Тебе лучше уйти.

– Что? – удивляется девушка.

– Уходи, – повторяю я уже тверже.

11 глава

ЯСНОРАДА

– Ты это сейчас серьезно, блин? – переспрашиваю я, не веря своим ушам. Он действительно хочет, чтобы я ушла?!

– Вполне, – огрызается Кир мрачно. Я понимаю, конечно, что он сейчас эмоционально нестабилен, раздавлен, чувствует вину, но... черт возьми! Я-то тут причем?! Почему он срывается на мне?! Я же пытаюсь помочь ему по мере своих возможностей, поддержать, побыть рядом, когда ему сложно!

Глубокий вдох.

Выдох.

Не психуй, Яснорада. Если вы оба будете вести себя как мудаки – все станет еще хуже, чем уже есть.

Я решаю, что можно сделать еще одну попытку наладить между нами контакт. Кладу ладонь ему на плечо и говорю тихо и ласково: