Не бойся, я кусаюсь

– Это точно, – Мария кивает. – Неудивительно, что она искала себя в каком-нибудь другом виде деятельности. Мы взяли ее с испытательным сроком. В первые недели были косяки, конечно, но все новенькие официантки так лажают. Ну, знаете, роняют подносы, бьют посуду, путают заказы, забывают меню... В целом, на нее не было серьезных жалоб.

– А отношения с коллективом?

– Нормальные. С одной девушкой она даже подружилась. Ее зовут Лена, она тоже официантка. Она сейчас на смене, кстати. Гостей не очень много – могу позвать ее для разговора.

– Мы будем благодарны, – Лера кивает.

– Потому что мне, кажется, больше нечего вам рассказать. Я не замечала за Вероникой ничего странного, ни слов, ни поступков. Разве что замкнутая она, закрытая, мало говорит о себе. Даже на корпоративы не ходила. Но ни с кем не ссорилась, не конфликтовала.

– Последний вопрос. А какая у нее средняя зарплата? – спрашивает неожиданно Лера.

– Около семидесяти тысяч рублей в месяц. Плюс чаевые, конечно, – наша собеседница щурится: – А зачем вам эта информация?

– Хотелось понять, могли ли у нее быть финансовые проблемы, – объясняет Лера, а Мария в ответ качает головой:

– Вряд ли, учитывая, что она живет при этом с матерью, и та тоже где-то работает... Ладно, я пойду позову ее подругу, – с этими словами девушка поднимается из-за стола и уходит, а Лера тем временем поворачивается к нам с Каштанкой:

– Семьдесят тысяч в месяц – это действительно неплохо, да еще и плюс чаевые. Неудивительно, что она так запросто покупала проходки в клуб.

– Пропуски стоят от пяти до десяти тысяч рублей, – говорю я. – То есть, она в месяц по двадцать или сорок тысяч тратила на клуб!

– Ого! – вырывается у Яснорады.

– Это ты теперь не платишь за сессии, – усмехаюсь я. – Для нее скидок не было, знаешь ли...

– Да я о другом! Неужели мать не спрашивала, куда девается такая значительная часть зарплаты? – удивляется Каштанка. – Если они жили вместе, наверняка и бюджет был общий.

– Логично, – Лера кивает, а я не успеваю ничего сказать, потому что через мгновение перед нами вдруг появляется сама виновница торжества – Ника, а рядом с ней, судя по всему, ее приятельница Лена.

– Вот черт, – вырывается у меня.

– Здравствуйте, мой господин, – цедит Ника сквозь зубы и одновременно сверлит меня полным ненависти взглядом. – Я тут неподалеку живу, а моя подруга позвонила и рассказала, что в кафе пришли какие-то люди и спрашивали про меня, вот я и решила заглянуть. Может, спросишь у меня в лицо все, что хотел узнать? Я с удовольствием с тобой пооткровенничаю, нам ведь не впервой, правда? И вы тоже не стесняйтесь, барышни, – они кивает Лере и Яснораде. Девушки смотрят на нее во все глаза. Даже Лера не сразу приходит в себя от неожиданности, хотя с ее-то профессией она умеет на раз-два справляться со стрессовыми ситуациями.

Я решаю перетянуть пока внимание на себя, спрашивая как можно более спокойно, хоть мне и хочется разорвать эту дрянь в клочья:

– Как твое самочувствие, Ника?

– Намного, намного лучше, мой господин! Хоть я и была очень расстроена, что ты не встретил меня после выписки.

– Я не обещал, что встречу, – замечаю я. – У меня своя жизнь и свои дела. Но я очень счастлив, что ты идешь на поправку.

– Неужели?! Разве тебе не плевать?! Ты даже цветы не послал! – возмущается Ника. – Ты знаешь, что все это произошло из-за тебя?!

– Тебя в этом мама убедила? – неожиданно спрашивает Лера. – Может быть, ты помнишь меня? Я работаю психологом в клубе...

– Помню, – огрызается Ника. – Но моя мама тут ни при чем. Я и сама знаю, что он во всем виноват. Соблазнил меня, дал надежду на любовь и отношения, а потом связался... с этой вот шлюхой! – она тычет пальцем в Каштанку, и у меня появляется вдруг какое-то инстинктивное желание защитить девушку от нападок этой ненормальной:

– Не смей оскорблять ее!

– А то что, накажешь? – фыркает девчонка. Я огрызаюсь и едва не замахиваюсь на нее, но меня останавливает Лера:

– Ника, в больнице ты сказала Киру, что все произошедшее – случайность, что ты просто хотела расслабиться и не рассчитала дозу алкоголя, что в аварию ты попала из-за плохой дороги, а не потому, что хотела как-то навредить себе...

– У меня было сотрясение мозга, – сообщает моя бывшая нижняя невозмутимым голосом. – Все, что я говорила, я говорила под влиянием сильнодействующих медицинских препаратов. Теперь я трезво соображаю и могу с уверенностью сказать, что ты, – она тычет в меня пальцем. – Ты чуть не довел меня до самоубийства. Ты и твой сраный клуб.

– Ника, у вас с Киром не было любовных, романтических отношений, – пытается объяснить Лера. – Никогда. Это были отношения в рамках БДСМ-сессий, отношения мастера и его нижней. Ты подписывала договор, твоя подпись стоит под бумагой, где ясно сказано: ты осознаешь характер связи, возможные риски, собственное место в этой иерархии.

– А еще там был пункт о неразглашении, – добавляю я. – А ты растрепала все своей матери, такой же ебнутой, как ты сама.

– Не оскорбляй мою мать! – рыкает Ника. – Мы подадим на вас в суд!