Не бойся. Я рядом (СИ)

Собственно, поэтому он повернулся ко мне.

— Звони со своего, вы же дружите, — склонила голову мама.

— Естественно! — убедил ее Франк, вытаскивая из кармана телефон. — Обидно только, что такое недоверие. Это прям… обижает. Почему-то когда вашей дочери была необходима помощь, я был вправе ей помочь, а когда дело дошло до перечисления людей на празднике, моим словам нет веры…

— Да никому не надо звонить! — поднялся со своего места отец. — Ну что ты в самом деле…

— Пускай звонит! — озверела тут же мама.

— Это не по-человечески! — возразил ее муж.

— Зато мы сразу поймем…

— Что я не вру, — закончил за нее Романов, между тем медленно опуская телефон.

— Звони-звони!

— Хватит! — пресек маму отец. — Что ты пристала к человеку? Раз говорит, что будет Юля, значит, будет! Какой ему смысл врать?

— Смысл в том, что, если будет Юля…

Тут у Димы неожиданно зазвонил телефон. И по тому, как изменилось его выражение лица, сразу стало ясно, что придется сделать перерыв в нашей театральной постановке.

— Извиняюсь… надо… ответить, — он принял вызов. — Да? Ничего. Но я не у компьютера, — сразу же предупредил кого-то.

Потом мы все дружно ждали, пока ему что-то расскажут, а после услышали вердикт:

— Я понял. Ночью доделаю тогда эти файлы. И вышлю. С утра все будет готово.

Быстро свернув разговор по работе, Романов шумно вздохнул и, осмотрев всех присутствующих, судя по всему, начал вспоминать, на чем закончился наш спор:

— Давайте так. Вы знаете, как минимум, двоих человек, с которыми ваша дочь будет на празднике. Там будет ее лучшая подруга известная вам давным-давно. Верно? Нату там никто не обидит. Если вы будете заставлять ее сидеть дома, то испортите ей праздник. Вот и все. Вам это надо? — скорей, это было обращено к папе, который гораздо быстрее мамы сдавал позиции.

Прикусив пальцы, я с нетерпением ждала ответа.

— Да собственно, мне-е-е…

— Дмитрий, не надо лезть в наши семейные дела, — тихо произнесла мама.

— Я не лезу, а говорю то, что боится сказать вам ваша же дочь. Хотя ей уже двадцать лет и…

— И не надо нас ничему учить, хорошо?

Франк лишь цокнул, покачав головой.

— Ты, по-моему, слишком уж перегибаешь, — протянул папа. — Ну если она уж так хочет… то, что ты прям так уперлась?

Романов тут же повернулся к нему:

— Вы даете свое согласие?

— Нет! Мы не даем его! — воскликнула мама.

— Почему не даем? — растерялся папа.

— Действительно! — сорвалось у меня. — Ты же знаешь, что я хочу встретить праздник с друзьями! Не хочу я быть тут! Мне не интересно! Я уже сто раз это говорила!

— Я сказала — нет!

Между нами повисла тишина.

— Мне все равно, — произнес папа. — Лично я… тем более там будет Юля, не против.

— Серьезно??? — ахнув, захлопала в ладоши, принявшись прыгать от радости. Мне не верилось, что он говорит такое.

— Ты больной?

— Не надо на меня орать! — велел папа маме.

— Если ты посмеешь уехать, ко мне больше не подходи! Я тебя знать не знаю! — указав на меня, мама направилась в сторону комнаты. — Совсем уже обалдела со своим дружком, идиотка!

Услышав такое, мне стало так грустно и одновременно мерзко, что я обессиленно опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— Даже не думай воспринимать это серьезно, — присел возле меня Франк. — Это чистой воды манипуляция. Побесится-побесится, через пару дней перебесится.

Смахнув с лица слезы, я посмотрела на него, не зная, что сказать. Зато увидела, как папа молча стоит и с интересом прислушивается к его словам.

— Ну да. Так оно и есть, — в итоге согласился он с Романовым.

Даже плача я не смогла сдержать улыбку. Как? Как это так получается? Даже в этой ситуации папа почему-то принял сторону Франка. Это было необъяснимо…

Необъяснимо до того момента, пока, видимо, слышавшая все мать с яростью не выбежала к нам:

— Да какого черта ты играешь под его дудку? — указала она на Романова. — Он тебе кто вообще? Забыл, что думал об этом… — не нашла она подходящих слов, — когда ловил их возле дома? Что ты там болтал про него?

— Так! — возмутился отец. — Не важно, что я болтал! Не надо создавать конфликт! Я вижу, что человек рассуждает логически! Поэтому…

— Конечно, он навязывает тебе то, что ему выгодно!

— Угомонись! — взмолился папа. — Ты сейчас себя позоришь! Вот и сказывается твое вечное сидение дома! Люди, которые работают и вечно заняты, думают, куда лучше, чем…

— Ты какого черта сейчас унижаешь меня?

— Я тебе объяснил, почему принял такое решение. Все. Хочет — пускай едет. А ты сиди дома со своим праздником! — я была в ужасе от того, что мои родители ссорились. — Действительно. Навязываешь всем свое мнение… люди имеют право поступать так…

— Ха-ха-ха! — громко, истерично рассмеялась мама. — Ты вспомни эти слова тогда, когда она скажет тебе, что ты больше для нее никто, а этого, — Диме вновь достался злой взгляд, — она будет слушаться! Посмотрим, как запоешь! А я тебе обещаю, к этому все и идет!

— Хм, — усмехнулся папа. — Это у тебя такое отношение к окружающим. Поэтому никого кроме семьи нет. А с людьми надо уметь дружить!